Кровавый снег декабря

Константин лишь отмахнулся: подождут, мол. И, одарив неласковым взглядом капитана Замятина, повелительно прорычал:

— Ну, генерал, ведите.

Константин Павлович не ведал, что это ещё не все сюрпризы, уготованные ему на пути к брату. В вестибюле особняка его остановил новый караульный офицер и опять-таки в чине прапорщика. Прапор, вероятно, не знал великого князя в лицо. Для него он был лишь высоким чином с «густыми» эполетами:

— Господин генерал, — обратился офицер к визитёру. — Прошу вас, вашу шпагу.

И требовательно протянул руку, чтобы взять оружие.

— Что?! Сдать шпагу?! — как раненая пантера, злобно завопил великий князь, вытаскивая оружие из ножен.

Генерал Пестель, следовавший за Константином, очень быстро встал между генералом и прапорщиком, который уже вытаскивал из кобуры пистолет.

— Господа, успокойтесь. Прапорщик, уберите оружие. Ваше Высочество — отдайте шпагу.

Константин Павлович, который по-прежнему держал оружие обнажённым, был уже близок к тому, чтобы наброситься на всех.

— Ваше Высочество, — с поклоном, примирительно начал Пестель. — У прапорщика есть список лиц, которые имеют право входить с оружием к Его Императорскому Величеству. Простите, но список подписан Его Величеством. А вас, к моему величайшему сожалению, покамест в этом списке нет.

— Генерал, а вам известно, кто я такой?

— Так точно. Вы брат Его Императорского Величества. А ещё вы — боевой генерал, который знает, что приказы не обсуждаются, а выполняются.

Константин гневно бросил оружие в угол. Но всё же урок ему явно пошёл на пользу. Заметно успокоившись, он спросил:

— И что, господа? Вы стали бы стрелять в брата Императора?

— Простите, я не знал, что вы — великий князь Константин Павлович, — просто, но с намёком ответил прапорщик.

— А если бы знали?

— Стрелял бы в ноги...

— Да, чудеса-а-а, — протянул великий князь. — Такой охраны даже у батюшки не было. А уж его-то по этой части трудно было перещеголять.

Пестель пожал плечами. Ну не говорить же, что будь у императора Павла такая охрана, то не случилось бы трагедии в Михайловском замке... А после Сенатской площади...

— Прошу вас, — сделал Владимир Иванович приглашающий жест. — Его Величество ждёт вас в кабинете.

Внешне спокойный, но клокочущий, как вулкан перед извержением лавы, великий князь Константин прошёл в кабинет младшего брата. «Наглец, молокосос», — думал он, распаляя себя. Едва открыв дверь, с порога Константин гневно закричал на брата:

— Мальчишка! Да я тебе уши надеру, dziecko!

Михаил Павлович, сидевший перед большим письменным столом, очень спокойно встал и сделал пару шагов навстречу:

— Як се маш? Простите, с польским языком я не в ладах. Поэтому — здравствуйте, дражайший брат. Рад вас видеть.

Константин Павлович, не заметивший (или не хотевший замечать?) приветствия, продолжал кипеть:

— Михаил! Ты что о себе возомнил?! Что себе позволяют твои солдафоны? Задержать свиту великого князя! Отобрать у меня оружие!

— Мои солдафоны всего лишь выполняют мой приказ, — спокойно ответил младший брат. А потом добавил с одобрительной ноткой в голосе: — Ишь ты, оружие у великого князя отобрали. Молодцы.

Потом, уже совершенно другим тоном — холодным, но ровным, — произнёс: — А теперь простите, брат. У меня очень много дел. Если это ВСЁ, что вы хотели мне сказать, — то не смею вас задерживать. Генерал Пестель покажет вам выход...

Константин Павлович, вытаращивший глаза от возмущения, вдруг что-то почувствовал. Скорее — понял, что между ним и братом стоит невидимая глазу стена. А он, как баран об новые ворота, со всего маху об эту стену ударился. Потом, ещё раз глянув на младшего брата, действительно понял. Сейчас перед ним был не младенец, голую попу которого целовал когда-то счастливый батюшка. И не повеса Мишель. Не «Рыжий Мишка». И даже не тот великий князь Михаил, который недавно уговаривал его взять корону дома Романовых. Перед ним сидел Император.

— Прости, — начал было Константин, но поправился. — Простите, Ваше Величество. Дорога от Варшавы — долгая. А сегодня, как на грех, с утра снег с дождём, а потом заморозки. Кони ноги сбили, а люди устали.

— Садитесь, брат, — гостеприимно предложил брат-император. — У вас новости? И, судя по всему, плохие?

— Ваше Величество, — глухо начал Константин. — Я отправлял вам подробное послание о польских делах.

— Но всё же хотелось бы выслушать вас лично, — настаивал император.

— Даже не знаю, с чего начать, — раздумчиво проговорил Константин.

— Кто-то сказал, — невесело пошутил Михаил Павлович, — что если не знаешь, с чего начинать рассказ — начинай с самого начала. Итак?