Кровавый триптих

— Ничего. Повод для убийства? Так в Нью-Йорке у многих есть повод убить Кларка. Нитраты? Так это у многих можно найти. Пушку не нашли, свидетелей нет.

— Но у них же есть ключ, которым открыли дверь квартиры Слотера.

— Ну и что? Нельзя же предъявить обвинение в убийстве на основании ключа. Слушай, а ты знаешь, что такое постановление о неприкосновенности личности?

— Джерри, мальчик мой, ты не устаешь меня поражать. Я-то конечно знаю, что это такое. А ты?

— Ну да! Это бумага, подписанная судьей. Это бумага, по которой тебя вытаскивают из тюряги для слушаний в уголовном суде. Вытаскивают хотя бы на время, под залог. А судья уголовного суда решает, отпустить тебя домой или обратно закатить в лузу — в зависимости от того, имеется ли у легавых достаточно улик, чтобы ты предстал перед судом.

— Молодец, Джерри.

— И придется признать, что в настоящее время имеется, как говорят, обоснованные сомнения в его виновности и, значит, есть шансы для выдачи этого постановления, а судье ещё предстоит решить, располагает ли полиция и впрямь достаточными уликами, чтобы держать его за решеткой.

— Ну как бы там ни было, пока что постановление он получил и может выйти из-под замка.

— Он уже вышел, или очень скоро выйдет. Я же говорю только то, что знаю. Он у нас ещё не показывался. — Джерри положил на прилавок картонный кружок. — Тебе что налить? Что раньше?

— Сделай милость.

На плечо мне опустилась рука. Обернувшись, я увидел Марту Льюис. В её больших черных глазах стоял страх, а на кончике носа поблескивали бусинки пота. Высунулся кончик языка, проехался по верхней губе.

— Что же ты мне не сказал? — тихо спросила она.

— Не знаю. Духу не хватило. Я подумал, ты и сама скоро все узнаешь.

Она стояла очень близко. Теплая ладонь скользнула мне на бедро.

— Я боюсь, Пит.

— Мы можем уйти отсюда?

— Куда?

— Ко мне.

— Ну, если ты так хочешь…

— Мне надо там быть, кроме того я хочу с тобой поговорить.

— Поговорить? — теперь её рука нежно стала поглаживать мое бедро.

— Ты сможешь, Марта?

— Да. Я попрошу метрдотеля Димитрия подменить меня. — Она улыбнулась. — Пойду приведу в порядок лицо — встретимся здесь. Не уходите, детектив!

Я выпил, расплатился с Джерри, а тут и Марта появилась в легком пальто, наброшенном на плечи. Я взял шляпу, и мы сели в стоящее у дверей такси. Как только мы отъехали, я услышал взревевший позади нас автомобильный мотор. Мы свернули направо и следовавшая за нами машина тоже свернула направо. Я не оборачивался. Мне было наплевать. Если за нами хвост, мне было ровным счетом начихать. Кто бы ни следил за мной, он мог только оказаться моим невольным помощником. Пока что все это напоминало карусель.

— Мне у тебя нравится. Так уютно, — проговорила Марта.

— Давай пальто.

— Да, конечно.

Она сняла пальто и подала мне. Потом подняла руки вверх — и при виде всех удивительные изгибов её тела у меня перехватило дыхание. На губах у неё играла кривая улыбочка, на лице застыло выражение довольного ребенка, но взгляд был напряженным и манящим.

— Я тебе нравлюсь?

— Не то слово, — и я, сжимая в руках её пальто, направился к стенному шкафу.

— Постой-ка! — Марта подошла ко мне, обняла мое лицо обеими ладонями, потом прильнула губами к моему рту и, чуть приоткрыв губы, вонзилась в меня горячим влажным языком. Потом уронила руки, её глаза сузились, ноздри затрепетали. — Я так давно хотела это сделать, — прошептала она.

— Что ж ты раньше не сказала? — сконфузившись, спросил я. — Так можно я все-таки отнесу пальто?

— Да. И налей мне чего-нибудь.

— Что желаете, мисс? — спросил я, вешая пальто.

— Водка есть?

— Есть все.

— Водка-мартини?

— Только в этом доме…

— Ну ладно, уговорил. Двойную!

Я смешал коктейли в кухне — двойной мартини с водкой для неё и шотландский с водой для себя — и отнес все это в гостиную. Она взяла свой бокал дрожащей рукой, отпила самую чуточку, чтобы не разлить, и протянув вперед бокал, сказала:

— За нас.

— За обоих.

Я отпивал свой виски с водой маленькими глоточками, а она сразу жахнула полбокала.

— Что-то я немного нервничаю. Я все пила джин с тоником там, в баре, пока ждала тебя.

— Присядь.

Она села рядом со мной на кушетке. Я поставил стакан на столик. Свой бокал она не выпускала из рук, пила медленно и смотрела на меня сверкающими глазами. Ее красивое лицо теперь было спокойным. Она отставила пустой бокал в сторону и спросила:

— Ну что, о чем будем говорить?

— О Стюарте Кларке.

— Он был сволочью. Точка. Бездушный, бессердечный, самая настоящая сволочь. Стюарт Кларк. Сволочь и ничего больше.

В дверь позвонили. Я пошел открывать. Арнольд Клемсон, стянув шляпу с головы, произнес:

— Добрый вечер, молодой человек. — Под мышкой он держал небольшой сверток, похожий на коробку конфет в подарочной обертке.

— Добрый вечер, мистер Клемсон. — Я впустил его и закрыл дверь. — Все в порядке?

— В полном порядке. — И тут он заметил мою гостью. — О, я надеюсь, что не вторгаюсь…

— Нет, сэр. ничуть. Ну-с, каковы наши достижения?