Кровавый Трон (СИ)

Я спрыгнул с его спины и завис в воздухе. Свин горько вздохнул, увеличился до своих максимальных размеров и начал пожирать гулей. Он просто вдыхал их в себя, не используя Область Влияния. Но даже так он поглощал их сотнями.

Я скосил глаза на Маркиза, но тот не собирался помогать защитникам. Я же пока слишком слаб, мои Нити Крови уничтожены, и на их воссоздание уйдёт много моей крови. Поэтому я решил пока не вмешиваться, хоть мне и хотелось.

На интерактивной карте я нашёл Олливейдера — тот сражался на северной стороне. Я с облегчением заметил, что все мои знакомые живы. Некоторые находились в палатках эскулапов, но, судя по сердцебиению, ранения у них были несмертельными.

После вмешательства Полубогов и Бори, гули начали проигрывать. Они всё реже прорывались в город и пачками умирали на стенах от рук Огранённых, Чернокнижников и обычных людей. Я внимательно наблюдал за битвой, подмечая детали.

Хоть иерархия в армии и была строгой, но единством в ней и не пахло. Чернокнижники и Огранённые слишком высокомерно себя вели, командиры легко посылали на смерть веников, не считаясь с их потерями. Те же в свою очередь хоть и выполняли приказы, но делали это неохотно. И если Огранённым или Чернокнижникам нужна была помощь — они не выкладывались на полную. Всё это уменьшало эффективность армии, я уже не говорю о некачественных оружии и защитном оборудовании.

Всё же наша Империя, несмотря на богатый источник Небесной Ваты, долгое время пребывала чуть ли не в нищете. Но вскоре это должно поменяться — Артём Разящий беспощадными чистками максимально уменьшил отток капитала за границу.

Пока я думал над тем, как улучшить положение армии, война подошла к концу. Полубоги помогли убить всех пятёрок, тем самым в несколько раз снизив опасность волны. Гули начали отступать к своей Зоне, но летающие Огранцы и Чернокнижники бросились их добивать.

Я полетел к северной стене и приземлился рядом с сидящим Олливейдером. Всё лицо и верхняя часть тела Сына Ареса были в крови, в руках он сжимал треснутый амулет с зеленоватым камнем. Этот артефакт был разработан семьёй Мерлиных и защищал от свечения гулей из Уральской Зоны. Именно благодаря таким амулетам армия Самары несколько тысячелетий защищала восточные границы Империи.

Но, к сожалению, такой артефакт получили далеко не все воины. Минимальное требование — Трибус или Чернокнижник третьей метки, а остальным приходилось надеяться на удачу. Ну, или они могли убить пять гулей третьего атрибута и обменять шары с их хвостов на один амулет. Сфера Бедствия служила основной составляющей этих артефактов.

Я подошёл к Олливейдеру и присел перед ним. Рукав на его левой руке был разорван, на коже багровели страшные раны, которые ещё долго не заживут. Мощь артефактов имела пределы.

— Мне скоро придётся покинуть Империю, — я прикоснулся к ране Олливейдера. Тот даже не вздрогнул.

Я чувствую, — взволнованно сказала Алиса. — Дай мне попасть в его кровь.

Я чиркнул ногтём по подушечке своего указательного пальца, и капля моей крови упала на рану Олливейдера. Он продолжал безмолвно наблюдать за моими действиями. Алиса молчала минут пять. Всё это время Олливейдер морщился, будто терпел болезненные ощущения.

Я могу пробудить его родословную, — странным голосом произнесла Алиса.

— Что? — вырвалось у меня. Я замер.

Одетта сказала, что Олливейдер — потомок Бога. Я нашла в его крови спящую родословную и могу её пробудить. Но я не представляю, что произойдёт с Олливейдером после этого.

Я тщательно обдумал слова Алисы и понял, что не знаю, как поступить. По сути пробуждение родословной — это появление у новорождённого Родовой Кости предков. У Олливейдера её нет, хоть у него и мутированное тело, которое в теории также могло появиться благодаря его предку-Богу. Если сейчас пробудить родословную Олливейдера — что произойдёт? На его теле множество узоров, и кто знает, как они отреагируют на изменения.

— Позови своего кота, — чуть подумав, я решил спросить совета у зверя Олливейдера. Это же он сказал, что со мной Сын Ареса сможет стать Богом.

Олливейдер, не сомневаясь, активировал узор на правом плече. Во вспышке появился облезлый худой кот с очень сонной мордой. Он грустно зевнул и лёг. Его веки медленно опустились.

— Эй, — я щёлкнул пальцами перед глазами кота. Но тот проигнорировал меня и засопел.

Я потянулся к двум кинжалам, которые крепились к спине кота. Зверь ударил лапой и оттолкнул мою ладонь.

— Мяу, — недовольно проскрипел он до ужаса сиплым голосом.

— Дело есть. Твой совет нужен. Если я пробужу родословную Олливейдера, что с ним произойдёт?