— Нет, — отрезал я, — Ты зверь пятой метки, не забывай. Они убьют тебя и не заметят. Мы можем атаковать только общей Областью Влияния, близко к ним подходить нельзя.
Гулей уже можно было увидеть невооружённым взглядом. Они явно не торопились, позволяя нам в полной мере осознать всю безнадёжность своего положения. Если у кого-то не выдержат нервы и он сбежит, это облегчит гулям уничтожение нашей группы, а в дальнейшем и Самары.
— Если мы проиграем, гули прорвут оборону востока и уничтожат все города на своём пути. Наша Империя потеряет статус гегемона, другие страны перестанут считаться с проигравшими неудачниками. Сегодня нам придётся выложиться, иначе мы опозорим наших предков, — холодно процедил я, воспользовавшись неторопливостью гулей. Я не стал упоминать, что в случае нашего поражения погибнут миллионы веников — подобное не затронет души Огранцев. А вот не проиграть на глазах у других стран и не опозорить предков — за такое Огранённые готовы сражаться до смерти.
Лица Полубогов изменились. Если раньше в их взглядах едва заметно мелькали нерешительность и страх, то теперь каждый патриарх излучал твёрдость и стремление сражаться до конца.
Я пропустил её слова мимо ушей. Мой взгляд был устремлён на гуля, ведущего отряд в нашу сторону. Он был огромным — более двух с половиной метров в высоту, закованный в зеленовато-чёрный доспех, с мощным квадратным лицом и густой бородой. Этот гуль выделялся очень плотным свечением, он явно был на пике шестого атрибута. Гораздо сильнее всех гулей, с которыми мы встречались до этого.
— Я возьму центрального, — вперёд вылетел Глеб. Воздух вокруг него задрожал, и на его теле материализовался жёлтый доспех, на котором то здесь, то там блестели белые и чёрные кристаллы. Я находился в сотне метров от Глеба, но даже меня слегка придавила окружающая его аура силы. Остальные патриархи тоже начали создавать доспехи, и от каждого из них исходила опасная аура, способная усмирить любого Квинка. Внешний вид также впечатлял — я не видел ничего подобного у Огранённых ниже шестой Грани.
Больше всего меня поразил доспех Иланы Львовой. Золотой, объятый такого же цвета пламенем, с шлемом в форме головы льва и с огненным плащом, на котором горел герб львовых, — он выглядел очень впечатляюще. Позади девушки, на её верхней половине тела, огонь пылал особенно сильно, напоминая львиную гриву.
Теперь я понял, почему мне показались странными доспехи Эксит из Панциря, которые защищали меня во время прорыва на Грань Квинка.
— Вы готовы к смерти? — прохрипел грубый голос, эхом прокатившийся по округе. Говорил самый сильный гуль из отряда. Твари на земле продолжали бежать в сторону Самары и, услышав голос своего предводителя, закричали и ускорились. От миллиона осталось около трёхсот тысяч, но и этого достаточно, чтобы Самара оказалась в смертельной опасности.
Отряд из десяти шестёрок не спешил атаковать. Они зависли в десятке метров от нас и будто чего-то ждали.
Я не ответил, пристально вглядываясь в тыл вражеской армии. В двух километрах от нас, позади всех гулей, к нам медленно шёл человек в белом. И от него не исходило абсолютно никакой ауры. Если бы я не увидел его лично, то никогда бы не догадался, что к нам идёт кто-то уровня Полубога. Маркиз Сяо.
Я перевёл взгляд на гулей и усмехнулся. У меня появилась небольшая уверенность в предстоящей битве. Остальные Полубоги тоже заметили Маркиза. Все они прекрасно владели своими эмоциями, поэтому гули не заподозрили, что сзади к ним приближается смерть. Они никогда не догадаются посмотреть вниз, ведь оттуда не исходит угроза. Почти все люди, звери и гули получают умение летать, когда достигают четвёртой Грани, метки или атрибута. Точно так же обычный человек очень редко смотрит в небо.
— Умрите, — бросил гуль, и вся десятка зелёными кометами бросилась к нам.
Глава 22.Война. Финальная битва
Как только гули шестого атрибута напали, мы с Борей начали действовать. На данный момент мы могли использовать только один удар — поглощающую спираль, которая отнимала у нас почти все силы.
Высоко в небе над нами искривилось пространство и появилась чёрная спираль. Боря распластался на моём плече и не хотел двигаться. Он потерял большую часть своих сил и был слишком слаб.