Кровавый цветок (СИ)

— В этом и смысл. Это моя маленькая месть. — Произнес я и продолжил пытку, закинув ее дрожащие ноги себе на плечи и поглаживая бедра. Вдруг она схватила меня за руку и приложила ее к своему животу. И я почувствовал, как активно шевелится ребёнок.

— Вы оба своенравные мальчишки! Делаете, что вам вздумается. Хотя бы ты.… Остановись ненадолго. — Произнесла Алексис, тяжело дыша. Я так и замер прислушиваясь к ощущениям. — Если ты закончил, помоги мне встать! У меня спина сейчас отвалится. — Быстро встав, я подхватил ее на руки и пошел к кровати. — Эй, ты, что не понял моих слов?!

— Вполне. — Аккуратно положив ее на подушки, я навис сверху. И взяв ее руку, положил ее на натянувшееся до предела штаны. Глаза Алексис расширились, и она помотала головой. — Всего четыре месяца, потом я от тебя отстану. Я буду аккуратен, клянусь. — По ее взгляду можно было понять, что ей хочется, но так же она сомневается. — Раньше ты спокойнее относилась…

— Я была достаточно стройной, а сейчас меня неимоверно разнесло! — Мне так и хотелось ляпнуть, что в последнее время она подсела на мучное, но я сдержался.

— Такое бывает со всеми беременными, если ты не в курсе… — поглаживая ее живот, произнес я, ребенок успокоился и только изредка беспокоил свою маму. Наклонившись, я поцеловал ее в щеку и заметил, что она расслабилась, но руку не убрала. Расстегнув пару пуговиц, я снова взглянул на нее и заметил, как она облизнула пересохшие губы. — Ну, так что? — ответа не последовала, но она сама начала расстегивать оставшиеся. Вскоре и с моей одеждой было покончено. Обняв Алексис сзади, и положив руку на живот, лаская ее и подхватив ее ногу, я медленно подразнил ее, пока не услышал приглушенный стон. — Не надо затыкать себе рот, милая. — С этими словами я убрал ее ладонь от лица и, просунув палец в ее ротик, открыл его. — Вот так, стони, сколько хочешь. Мне это очень нравится. — И с этими словами вошел в нее очень медленно. Чувствуя, насколько она горяча, мне хотелось двигаться быстрее, но я делал все медленно, от чего Алексис сама начала проявлять инициативу. Один резкий выпад и я остановился прислушавшись. Все было в порядке. И ещё монотонные движения, сводящие с ума.

— Дэй, ты…ах… хочешь убить меня? Ты хоть представляешь, что со мной… Ой! — Я застыл, это было непередаваемое ощущение. Больше терпеть я не мог, прижав Алексис к себе покрепче, я увеличил темп до предела. Ребенок активно шевелился под моими руками, и когда я уже был на пределе, с силой ударяясь о стенки её лона, так что она громко вскрикнула. — Стой! Остановись! Дэй, мне страшно! — только это смогло меня осадить, и я медленно отстранился. — Дурак! Ты сказал, что будешь аккуратен! У тебя голова на месте?! — Она тяжело дышала, дрожа всем телом.

— Все в порядке? Тебе больно? — подложив ей под спину подушки, спросил я. В ответ, получив от нее увесистую оплеуху по голове.

— Я тебе сказала, что мне страшно, а не больно! Он шевелится, как угорь… Когда ты внутри. Это очень непривычно.

— Значит, больно не было.… А если я сделаю так? — Поцеловав ее, я скользнул по животу. — Вам так нравиться? — малыш был спокоен. Алексис что — то промычала и расслабилась. — Ты что — то сказала?

— Я сказала, ляг на спину. — И она толкнула меня, так что я упал плашмя, а сама села сверху. — Та поза весьма неудобна сейчас. — Произнесла, Алексис, медленно насаживаясь на меня. — Не смей двигаться! Моя очередь пытать тебя, собачка. — С этими словами она начала двигаться, то и дело, откидываясь назад. Передо мной открывался прекрасный вид, и я вряд ли смогу сдержать ее просьбу. Когда в очередной раз она откинулась, одной рукой я схватил ее за бедро, а пальцем надавил на горошинку, от чего Алексис громко вскрикнула и выгнулась. — Что ты…Ох… Дэй перестань… это…

— Тебе как я вижу нравиться. Я обещал не шевелиться, но про «трогать» мне ничего сказано не было. — Я почувствовал, как она пульсирует, сжимая меня и, похоже, разрядка недалека. Алексис подалась вперед, когда я вновь начал дразнить ее. Я чувствовал, как она вновь и вновь истекает от удовольствия, но не давал ей сдвинуться с места, слушая ее стоны и мольбы прекратить пытку. Наклонив ее к себе и впившись в ее грудь, я почувствовал, как она сильно сжалась и уже не смог сам выдержать собственной пытки. Она упала на меня, тяжело дыша и хватая ртом воздух. — Ну как, тебе не было больно?

— Было незабываемо… — утыкаясь в мое плечо, прошептала она, а мгновение спустя уснула.

Мы оба спали, когда в дверь громко постучались. Быстро подскочив, и натянув первую попавшуюся под руку одежду, я приоткрыл дверь, там стоял запыхавшийся Савлий.

— Господин!

— Тише… — прошипел я. — Что тебе?

— Оскар Стайлес прибыл, и ожидает вас.

— Где он?

— В кабинете.

— Передай, что я буду минут через десять.

Оскар