Кровавый цветок (СИ)

— Съешь, что — нибудь. — Протянув ей, кусок мяса и воду с сахаром я сел рядом. Откусив кусочек мяса, она поморщилась и выплюнула его на пол. — Какая расточительность. И что это значит?

— Оно испорчено. — Забирая у меня чашу с водой, сказала она и выпила напиток залпом, даже не размешивая спрессованный сахар, а затем заела все хлебом.

Попробовав мясо, я не обнаружил никакого привкуса испорченности, малость пересоленное, но это все его минусы. У нас итак заканчивались продукты, и это было единственное, что есть, так что выборам стол не блистал. Рейна итак пожертвовала часть своего пойка, так же, как и другие.

— Попробуй съесть хоть немного. Рейна очень старалась. — Это сыграло свою роль, и Алексис все— таки съела половину куска мяса. Не без гримас конечно, но видно было, что она очень старалась не плеваться.

С рассветом отряд двинулся вдоль опушки леса, сначала медленно, потому что одного человека не устраивало, что его золотишко останется, где то в дебрях. К счастью мне и Рейне спустя полчаса политических переговоров с деспотом, сидящем внутри хрупкого тельца удалось убедить Алексис в том, что любой из нас сможет со временем вернуться сюда и, как она и планировала снять свой процент. А именно Рейне принадлежал последний небольшой сундучок в плату за эскорт.

Пустив лошадей легкой рысью, мы быстро достигли конца леса и, завернув за край опушки, вышли на пыльную и пустынную дорогу. Пейзаж разительно отличался, позади высились гигантские черные сосны, а прямо перед нами по дороге перекатывались перекати — поле и ветер свистел, поднимая мелкие песчинки пыли и песка вверх. В течение пяти часов мерной, но утомительной езды впереди замаячили небольшие строение межземельного городка, не имевшего никакого название, только номер. На этой дороге по законам земли не имевшие принадлежности ни к землям барона Кватралсиус ни к великому герцогству Фаерлэнс нельзя было давать названия.

Быть вместе

14

Дэй

Заселившись в гостиницу и отведя лошадей на постоялый двор, а так же заказав из местной кухни все самое сытное и вкусное, я поднялся на верхний этаж, где выкупил большую комнату, на то «золотишко», что с таким трудом копила Алексис все эти годы. Отдам ей по прибытию. Зайдя в спальню, я застал картину того, как она пытается снять швы с уже кое, где заживших ран, но не везде было все так гладко. От ран гидр, кровь плохо сворачивается и раны при любых средствах заживают медленней.

— Перестань заниматься бесполезным делом. — Ставя на стол, еду и быстро подойдя к ней, я проверил все швы. Только две маленькие царапинки зажили, остальные же до сих пор выделяли немного сукровицы.

— Я хочу помыться. Больше не могу ходить и вонять. — Ответила Алексис.

— Вот значит, как.… Ну что ж, придётся тебе помочь, ведь ты наверняка намочишь раны, а мне потом что делать, лечить?

— Безусловно. Я что ли себя зашивать буду! — Она вызывающе задрала головы, и, приподняв бровь усмехнулась.

— Хорошо. Но перво — наперво поешь, а я позабочусь о том, что бы подготовили ванну.

Алексис

Когда мы только заехали в гостиницу, и все разбрелись кто куда, а я осталась одна в комнате, ко мне, наконец, добралась моя стрекоза и я наградила ее вкуснейшим эликсиром из тигриного сердца. За что в благодарность получила информацию, о делах в поместье. Действительно, мне удалось разжечь нешуточный конфликт между бывшими партнерами по бизнесу. Так же ныне вторая жена, дочь великого барона из гильдии купцов Риса Кватралсиуса, леди Астерия была заключена в темницу. Первый брак Вэргара был политическим, но он принес больше возможностей, чем хорошего потомства, первую дочь по договоренности отправили в земли Кватралсиус, вторая не прошла испытание и была устранена, а младший сын был еще слишком мал. Леди Бриар же сидела под домашним арестом, потому что один из поваров кухни проговорился не тому человеку, что подавали на чайной вечеринки и кому. Тени незамедлительно донесли об этом герцогу. С матушкой к счастью было все в порядке и это не могло меня не радовать. Но так же ей еще не сообщили ужасную весть о дочери, чтобы не сломать окончательно.

— Хорошая работа, дорогая. Вот твое долгожданное лакомство — ставя перед стрекозой блюдце, я наблюдала, как жадно она вбирает своим тонким хоботком темно красную жидкость, и брюшко ее раздувается, становясь все толще. Это показалось мне необычным, и, присмотревшись к ней сквозь просвет играющих солнечных лучей, я заметила, что брюшко у нее набито личинками. — Значит, и так вы можете размножаться… Интересно, а откуда тогда берутся такие громадные коконы, в которых вы ко мне прибыли? Хотелось бы разгадать эту загадку.