Кровавый узел

Оказавшись в роли практиканта, Снегирев неожиданно сам попал в незавидное положение "почемучки". Уже на исходе второй недели практики Мишка с ужасом признался самому себе, что его блестящая теоретическая подготовка – нуль без палочки. На самом деле все оказалось не так, как он себе мыслил и как описывался в книгах труд розыскника. Ворох разнообразных дел, которыми обильно и каждодневно снабжался уголовный розыск неустанными трудами местных "деловых", вовсе не способствовал неторопливым и глубокомысленным рассуждениям у камина с трубкой в руках в стиле Шерлока Холмса. Весь взмыленный, словно загнанная лошадь, Мишка метался по городу с поручениями Тесленко целый день, а иногда и до глубокой ночи. Когда он приползал в общежитие, ноги ему уже отказывали служить.

Однажды, совсем отчаявшись, Снегирев решил было сдаться на милость руководства управления и признать себя профнепригодным к розыскной работе, но тут неожиданно ему подвалило счастье в виде дела об убийстве Валета, а затем и Щуки. Не зная причин такого необычайного доверия и не чувствуя подвоха, Мишка воспрянул духом.

Энергия и цепкость, которые он проявил, расследуя порученное ему дело, вызвали нечто похожее на уважение даже у непосредственного Мишкиного начальника, капитана Тесленко. Появление Снегирева в качестве практиканта тот поначалу воспринял как приступ зубной боли. "Черт бы их всех побрал…" – бубнил Тесленко, не стесняясь Мишкиного присутствия, считая направление в угрозыск с визой Храмова: "Кап. Тесл.! Наставник". Подпись. Дата. "Хорош гусь… – брюзжал капитан, скептически оглядывая неказистую фигуру практиканта. – Геракл. В засушенном виде…" "Уж лучше Спиноза", – невозмутимо ответил Снегирев, который к тому времени все еще пребывал в блаженном неведении специфики работы уголовного розыска и находился под впечатлением последней сессии, где он блистал как олимпийский бог. "Философ, значит, – с ударением на последнем слоге определил Тесленко и хитро сощурился. – Ну-ну…" Значение этого "ну-ну" Снегирев осознал довольно скоро…

Сегодня Тесленко был мрачнее грозовой тучи. Буркнув что-то в ответ на Мишкино приветствие, он сел за свой стол и принялся бесцельно перекладывать ворох бумаг. Мишка скромно помалкивал, хотя его так и распирало желание побыстрее доложить результат своих архивных изысканий.

Наконец капитан перевел взгляд на розовое от возбуждения лицо практиканта.

– Ну? – недовольно буркнул он.

– Тут я маленько в архиве покопался… – с важным видом начал Мишка, небрежно листая пухлую папку с выцветшей надписью.

– У тебя что, других забот мало?

– Хватает, – солидно подтвердил Снегирев. – Но, я думаю, вам следует посмотреть вот на это… – Он передал папку Тесленко.

– Ах, ты еще и думаешь, – съехидничал капитан. – Приятно слышать. – И добавил: – Философ…

Тесленко прочитал первые страницы дела, которое подсунул ему практикант:

– "Убийство главного инженера хлебозавода Зарубина и его жены…" Послушай, на кой ляд мне эта археология?

– И еще одно дело, – невозмутимо положил на стол капитана вторую папку Снегирев. – Тоже заслуживает самого пристального внимания.

– Объясни. – Решительно отодвинув папки в сторону, сказал Тесленко. – Если можно, покороче.

– Ладно, – согласился Снегирев. – Дело в том, что эти два преступления имеют один "почерк".

– Ювелир Сорокин… – Тесленко заглянул во вторую папку. – "Вооруженный грабеж. Убиты: ювелир, его жена, домработница…" Ну и что?

– Как – что? – загорячился Мишка. – Вы посмотрите, посмотрите внимательно! В квартире Зарубиных и квартире ювелира были найдены папиросные окурки. Вот фотографии. Окурки были оставлены бандитами. Доказано. Но главное, на что почему-то не обратили тогда внимание, – прикус на картонных гильзах в трех случаях аналогичен! Я сравнил…

– Криминалист… – в голосе капитана звучал сарказм. – Ты закончил?

– Нет, – разгоряченный Снегирев ткнул пальцем в одну из фотографий из дела ювелира Сорокина. – Сейф в квартире ювелира был вскрыт точно таким же способом, как и в магазине! Вот!

– Послушай, Михаил Иваныч, тебе какое дело поручено расследовать? – вежливое обращение капитана не сулило Мишке ничего хорошего. – Занимаешься Валетом и Щукой, так и занимайся. Не лезь в чужой огород. Усек?

– Я и не лезу, – Мишка покраснел от обиды, как вареный рак. – И, кстати, я еще не закончил. В квартире Зарубиных экспертам удалось "срисовать" отпечатки пальцев. Очень неважные и по тем временам практически непригодные для идентификации. Я попросил экспертов проверить на нашей новой аппаратуре, и вот что из этого вышло… – Снегирев, не глядя на своего начальника, положил перед ним машинописный листок бумаги.

– Заключение экспертов… – Тесленко неожиданно почувствовал, как его захлестнула горячая волна. – Валет и Кривой?!

– Так точно, товарищ капитан, – официально ответил Снегирев, хмуро глядя мимо Тесленко.

– Миша, извини, я был не прав. – Тесленко протянул Снегиреву свою широченную ладонь. – Ладно, не дуйся, держи пять.

Мишка, какой-то миг поколебавшись, пожал руку капитана.