Кровавый век. Дух воина

Разговоры, как им и полагалось, заметно ускорили течение времени. Между тем светало. По мере приближения к Ущелью беспечная и легкая улыбка сползала с лица сына Эрнульфа. Закрывая глаза, он видел лица тех стариков, которые так и не отреклись от своих речей. Будущий вождь крепко задумался над словами о таинственной силе фэрла. В честном бою Брудвару не было равных, но мысль о том, что Айтул мог обладать какими-то необычными способностями, тревожила воина. По этой причине он решил поискать ответы в сказаниях прошлого.

Ночь, когда его народ впервые услышал шепот Предков, вошла в историю как Ночь откровений или Ночь двух лун. Избранные узрели один и тот же сон: им явились Эргуны – прародители северян, древнейшие из древнейших. Они открыли тайну рун и поделились своей силой, наказав хранить вечную память о той священной ночи. Тех же, кого коснулась рука Предков, стали называть шаманами.

Легенды шептали о том, что в те времена шаманы обладали невиданной властью и мощью. Они могли управлять ветром, огнем и водой, вызывать дожди и раздвигать тучи, общаться с духами и подчинять животных. С тех самых седых пор Север и стали называть Землей древних предков, то есть Эргунсвальдом. Сам же Эргунсвальд в те времена был совсем другим. В темных недрах его гор, в топях болот и в дремучих лесах обитали такие чудовища и существа, сразить которых без помощи шаманов было невозможно.

Брудвар вспомнил кровавые легенды о варгальдах, о таинственных леших, похищавших детей, о жестоких риганах, варивших пленников в котлах, о кошмаре всего сущего – мерзком Ярдуке, которым и по сей день проклинают врагов. О беспросветном небе за Грозовым хребтом. Вот ведь действительно странная вещь – над половиной Севера и по сей день не светят звезды! Шаманы говорили, что это последствия древней войны духов.

Однако все упоминания о той силе Предков, диковинных зверях и событиях исчезли больше тысячи лет назад. Даже мудрейшие из ныне живущих – шаманы из Круга Озаренных, подтверждали, что магия, или волшебство, как называли эту силу в Империи, покинула Эргунсвальд давным-давно…

Исходя из того, что было известно будущему вождю, получалось так, что либо фэрл Айтул действительно стал новым избранным, единственным на всем Севере, либо аркалы тронулись умом, причем все поголовно. Жаль, но все предположения были лишь домыслами. К счастью, в его дружине имелся человек, который всегда знал больше других, когда речь заходила о тайнах древности.

– Признаюсь, Вьёрд, меня тревожат слова того старика о силе Айтула, – нарушил молчание Брудвар. – Хоть я и считаю их дикой выдумкой, ожидать можно чего угодно. Особенно от человека, предательски убившего моего отца… И брата.

– Точно. И человека, по приказу которого сдирают кожу с людей.

– Позови-ка Одноглазого, думаю, ему есть что сказать по этому поводу. Как-никак, он у нас за главного шамана.

– А я уже здесь, вождь, – послышался вкрадчивый голос позади, после чего с ними поравнялся Корфулд по прозвищу Одноглазый. Он был так же похож на шамана, как барсук на лисицу. Но из этих двух животных, вне всяких сомнений, он более походил на хитрого хищника: даже его спутанные волосы отливали рыжим. На невозможно плутовском, вытянутом и худом лице ехидно блестел один глаз. Место, где должен был находиться другой, скрывал круглый кусок кожи. В любом поселении его бы без раздумий приняли за разбойника или вора… И были бы правы. Однако это нисколько не помешало Корфулду овладеть древним искусством целительства, стать настоящим мастером в приготовлении различных эликсиров, а также научиться бегло говорить по-имперски. Кроме того, никто в дружине Брудвара не мог сравниться с Одноглазым в знании сказаний и мифов не только Севера, но и всего мира.

– Не торопись. Я еще не вождь, ты же знаешь это, – покачал головой Брудвар.

Корфулд лукаво прищурился и провел рукой по своим бусам из камней и костяшек:

– Иногда традиции, да простят меня Предки, нужны не больше, чем весло охотнику.

– Иногда, – проворчал Брудвар. – Меня всегда поражало твое отрицание обычаев, – уже с ухмылкой сказал тот, – учитывая твою роль в дружине.

– Но, вождь, – возразил шаман, – ты ведь сам видел, как обстоят дела за пределами Эргунсвальда. Мы вместе бороздили моря и океаны, слышали десятки других языков, доплывали до знойных берегов Ларсии, ходили по пескам королевства Дейшер… А жемчужина Империи – белоснежная Тирокка? Ты же помнишь, как под видом купцов мы торговались на рынке, а после целую неделю обжимали южанок?

Вьёрд хохотнул и мечтательно произнес:

– Мы жили в том сладком доме целую вечность, пока наши карманы не опустели, а девки не стали ходить враскорячку! Да, невозможно забыть тот чудный город.

Брудвар был с ним полностью согласен. Как и со словами Корфулда. Пусть он и являлся наследником трона Скаймонда, будущим правителем необъятного края, полного сказаний и легенд, края, который дышал тысячелетними традициями, но в глубине души он знал, что другие народы живут совершенно иначе. И не сказать что от этого они как-то страдали.