Кровавый завет

Сейчас в забитых до отказа камерах Вороненой башни томились около шестисот аристократов, а также их жены и старшие сыновья. И еще полтысячи придворных и королевских сановников, не внушавших доверия. Закрывая глаза, Тамас словно бы слышал их стоны и не мог поручиться, что это всего лишь игра его воображения. Аристократы знали, какая участь их постигнет. Знали еще за столетие до этого дня.

Дверь позади Тамаса хлопнула, и он отвернулся от панорамы города. На балкон вышел солдат. В таком же синем мундире, как у самого фельдмаршала, только с серебряным воротником, прикрепленным к лацкану золотым сержантским треугольником и нашивками на груди, отмечающими десятилетний срок службы в армии. На вид ему было где-то между тридцатью и сорока годами. Он имел аккуратную каштановую бороду, запрещенную воинским уставом, и коротко стриженные русые волосы.

– Сержант Олем явился, сэр.

– Прекрасно, Олем, – кивнул Тамас. – Тебе объяснили, в чем будут состоять твои обязанности?

– Телохранитель, сэр. А также денщик, ординарец, курьер. И все, что еще понадобится этому кровопийце. Прошу прощения, сэр, я не хотел вас обидеть.

– Я так понимаю, это слова Сабона?

– Так точно, сэр.

Тамас сдержал улыбку. Солдат ему понравился, только слишком уж бойкий на язык.

За спиной у Олема в воздух поднималась тонкая струйка дыма.

– Солдат, у тебя там что-то горит?

– Никак нет, сэр.

– Тогда откуда же дым?

– Это моя сигарета.

– Сигарета?

– Последняя новинка, сэр. Почти такой же хороший табак, как нюхательный, только стоит вдвое дешевле. Прямо из Фатрасты. Я сам их сворачиваю.

– Ты говоришь так, словно собираешься их продавать. – Тамас почувствовал раздражение.

– Нет, сэр, их продает мой кузен.

– А почему ты прячешь ее за спиной?

Олем пожал плечами:

– Всем известно, что вы не пьете вина, сэр, и не выносите табака.

– Тогда почему ты ее не выбросил?

– Жду, когда вы отвернетесь, сэр, и я смогу ее докурить.

Что ж, по крайней мере, честно.

– Однажды я выпорол солдата за то, что он курил в моей палатке. С чего ты решил, что с тобой я поступлю иначе?

Это случилось двадцать пять лет назад, и Тамаса тогда едва не разжаловали.

– Потому что вы хотите, чтобы я прикрывал вашу спину, сэр. Следовательно, вы не станете наказывать человека, от которого ждете помощи.

– Понятно, – буркнул Тамас.

Олем даже не улыбнулся. Фельдмаршал понял, что ему действительно нравится этот сержант. Почти против воли.

Мгновение они молча смотрели друг на друга. Затем Тамас машинально перевел взгляд на струйку дыма, поднимающуюся из-за спины Олема. Запах оказался не таким уж и противным. Даже с легким мятным привкусом. Не такой резкий, как у большинства сигар, но и не настолько ароматный, как у трубочного табака.

– Я принят на должность, сэр? – поинтересовался Олем.

– Ты действительно можешь обходиться без сна?

– Я Одаренный, сэр. – Олем прикоснулся ко лбу. – Как и многие в моей семье. Отец мог за милю почувствовать запах лжи. Кузен может зараз съесть столько, сколько хватило бы сотне здоровых мужчин. Или одному человеку на много недель. А у меня другой Дар – мне не нужно спать. Еще у меня есть третий глаз. Полезная вещь, вы ведь это лучше меня знаете.

Одаренные были самой низшей кастой среди тех, кто обладал магическими способностями. Обычно у них проявлялся какой-то один особенный талант, иногда очень сильный. Многие причисляли себя к Одаренным, но по праву так мог называться только тот, кто имел третий глаз – способность видеть чужую магию.

– Почему тебя раньше не взяли в телохранители?

– Сэр?

– С такими способностями ты мог охранять какого-нибудь герцога в Кезе и получать в десять раз больше, чем простой солдат. Или, например, служить в «Крыльях Адома».

– Увы, – вздохнул Олем. – Я страдаю морской болезнью.

– И что с того?

– Мой наниматель может отправиться в плавание, а от меня не будет никакого толка на корабле.

– Значит, пока я не отправлюсь в плавание, ты будешь надежно прикрывать мою спину?

– Получается так, сэр.

Тамас еще немного понаблюдал за Олемом. Он был хорошо известен среди солдат: отлично стрелял, дрался на кулаках, ездил верхом, а также играл в карты и бильярд. Словом, участвовал во всех солдатских делах и забавах.

– В твоем личном деле отмечено одно взыскание, – продолжил Тамас. – Ты ударил на-барона[1] кулаком в лицо и сломал ему челюсть. Расскажи об этом случае.

Олем досадливо скривился:

– Официально считается, что я просто убрал его с пути мчавшейся во весь дух кареты, сэр. Можно сказать, спас ему жизнь. Половина моей роты может это подтвердить.

– Убрал с пути ударом кулака?

– Ага.

– А неофициально?

– Этот мерзавец пристрелил мою собаку лишь за то, что она испугала его лошадь.

– А если я по какой-нибудь причине пристрелю твою собаку?

– Тогда я ударю вас.

– Закончим на этом. Ты принят.

– Вот и отлично, – обрадовался Олем. Он тут же вытащил руку из-за спины, сунул сигарету в рот и жадно затянулся. Затем выпустил дым через нос. – А то она скоро догорит.

– По-твоему, меня это должно огорчить?

– Конечно же нет, сэр. Огорчился бы кто-то другой.

Тамас заметил в комнате за балконной дверью какое-движение:

– Пора.