Кровавый зной

Неужели я сделала это с ним? Неужели от течки я стала настолько сильной, что заставила его подчиниться? Что взяла его против воли, как это делал Родерик: брал меня, привязанную к Селесте, снова и снова?

От охватившего меня стыда и ужаса я похолодела и почувствовала себя больной. Поняла, что всё ещё сижу на Викторе, прижав того к кровати, и заставила себя скатиться с него.

— Виктор, — прошептала я. — Клянусь…

— Ты находилась в течке, — сказал он, не глядя на меня. — Она зашла слишком далеко. Я не мог… не мог остановить это. Мое проклятие… течка… этого оказалось слишком много. Не возможно было остановиться…

— О нет… — Новая волна ужаса накрыла меня. Теперь я уверена, что права — я сотворила немыслимое и изнасиловала его.

— Просто уйди, — прохрипел он, прикрывая глаза рукой. — Мне жаль, Тейлор, но тебе… возможно, лучше вернуться в дом Корбина. Там… ты будешь в безопасности.

Я не знала, что сказать, что сделать. Я сотворила немыслимое, невозможное. Я причинила ему такую же боль, как когда-то причинили мне, и хотела умереть.

— Прости, — прошептала я, не в силах говорить громче. — Мне жаль.

— Просто уходи, — пробормотал он. — Дерьмо… просто уйди.

Я кивнула, хоть он не мог меня видеть.

— Я… хорошо. Я уйду.

Я скатилась с кровати и схватила какую-то одежду. Виктор не сдвинулся с места и по-прежнему не смотрел на меня. Выходя из спальни, я чувствовала себя убийцей, покидающей место преступления.

Я направилась на кухню и схватила свой сотовый. К тому времени как Эддисон ответила, я, уже не сдерживаясь, всхлипывала.

— Пожалуйста, — прошептала я. — Пожалуста, просто приди и забери меня отсюда. Я больше не могу здесь оставаться.

От клуба Корбина «Под Клыком» до дома Виктора было сорок пять минут езды. Эддисон примчалась за двадцать. Я уже упоминала, что она замечательный друг?

— О, дорогая! — вскрикнула она, когда я встретила её у двери с мобильником в одной руке и влажной красной от моих кровавых слез салфеткой в другой. — Пойдем, дорогая, и расскажи мне, что случилось, — сказала она, когда я села на пассажирское сиденье «мерседеса».

Я смогла лишь покачать головой. Мне было слишком стыдно обо всем рассказывать — по крайней мере, сейчас. Но, в конце концов, Эддисон выпытала у меня всю историю.

— И ты не помнишь, что случилось? — спросила она, когда я наконец обо всем рассказала тихим голосом. — Ты только проснулась, лежа на нем сверху?

Я кивнула, рассматривая темную дорогу, мелькавшую за окном. Мы почти вернулись в Тампу, вдоль дороги виднелись магазины и автозаправочная станция.

— Ох, Эддисон, мне так стыдно. После того что я пережила, находясь в рабстве у Селесты… осознавая, через что мне пришлось пройти… и причинить такую же боль любимому человеку…

— Минутку. — Она внезапно посмотрела на меня. — Человеку, которого ты любишь? Ты в этом уверена? Ты любишь Виктора?

— Больше всего на свете! — Я закрыла лицо ладонями. — Раньше я отрицала это, но теперь уверена… теперь, когда я его… зверски изнасиловала.

— Ты его не насиловала, — мгновенно возразила Эддисон. — Послушай, Тейлор, вероятно, всё случилось по взаимному согласию, просто ты была слегка грубовата. Как то, что произошло между мной и Корбином.

— Всё было по-другому, — запротестовала я. — Корбин рехнулся от сочетания крови и похоти.

— Как и ты, — ответила она разумно. — Ты, конечно, не платила Кровавый долг, но находилась в течке, от этого у кого угодно крыша съедет. Я не считаю то, что произошло между мной и Корбином насилием, возможно, Виктор думает так же.

— Но он считает, — возразила я. — Эддисон, он даже не смог посмотреть на меня. Он просто прикрыл глаза рукой и приказал мне уйти. Он меня сейчас ненавидит, и я его не виню!

— Это не правда, — сказала она. — Я видела, как он смотрит на тебя, он хочет тебя, Тейлор. Вообще-то, думаю, он тебя любит. Ради бога, он же отдал тебе жемчужное ожерелье своей матери!

Посмотрев на себя, я увидела, что белая нитка жемчуга всё ещё на мне. Только теперь жемчужины оказались покрыты кровью — кровью Виктора — отчего мне снова захотелось зарыдать.

— Эддисон, разве ты не понимаешь? — прошептала я хрипло. — Всё, что произошло между тобой и Корбином, случилось по обоюдному согласию. Это было грубо, но вы оба осознавали, что делали. Виктор никогда ни на что не соглашался. Он пытался всё сделать правильно, вернул меня в дом и собрался уйти, когда у меня сорвало крышу. Он не подписывался на секс с безумной психически неуравновешенной девушкой, пережившей в прошлом насилие, которая даже не могла перестать причинять ему боль. Из-за… из-за…

Но я не смогла закончить предложение.

— О, дорогая… — Эддисон резко завернула на стоянку возле кафе с фаст-фудом, затормозила и обняла меня.

— Прости, — рыдала я. — Я просто… похоже, у меня прорвало водопровод, или что-то в этом роде. — Я посмотрела на её белую шелковую блузку, теперь покрытую следами от моих кровавых слез. — Я испортила твою блузку.