Кровная добыча

Утром всей семьей они были на праздничной службе в храме Иоанна Предтечи. Храм стоял совсем недалеко от их особняка, именно сюда ходили они на воскресные службы, встречали Рождество и Пасху… Ну а нынче, в рождество Иоанна Крестителя, сюда съезжались люди со всего города. К тому же праздничную службу вел отец Тимофей – священник, которого любили и которым гордились харьковчане. Этот выдающийся богослов, писатель, историк так много сделал и для города, и для всех православных. Здесь, в храме Иоанна Предтечи, он когда-то служил – всего три года, но эта церковь оставалась для него самой родной. Здесь он крестил Катю: как раз в год ее рождения отец Тимофей Буткевич был избран членом Святейшего Синода, перед отъездом в Санкт-Петербург крестил новорожденную девочку. Он вернулся в родной Харьков недавно, в минувшем году, стал настоятелем Николаевской церкви. Но эту праздничную службу служил сегодня в своем любимом храме. Катя с отцом, матерью и братьями подошла к отцу Тимофею, он узнал их. А когда девочка сказала, что сегодня и ее день рождения, благословил и поцеловал в лоб…

– Как мне повезло в такой великий праздник родиться, правда?

– Да, моя милая сестренка, я тоже очень рад, что ты родилась! Поздравляю тебя с такой взрослой датой – тринадцать лет! И с праздником тоже поздравляю. Вот, прими мой подарок.

И он надел на руку Кати серебряный браслетик с таким же сапфиром, как и на бархатке. Этот красивый комплект с камнями цвета Катюшиных глаз они покупали вместе: отец, мама и он. И разделили. Первой свой подарок преподнесла мама, вторым – брат. А сейчас придет отец, и именинница получит от него диадему – ажурное серебро с россыпью чудесных сапфиров. Катюшин день рождения, и верно, словно продолжение долгого праздника. Вчера, как стало вечереть, Митя, Саша и Катя вместе с большой компанией друзей поехали на Журавлевку, на берег реки Харьков. Там, в большом парке, у частных купален, уже шло большое гулянье молодежи, с музыкой, фейерверками. Мелькали военные мундиры: молодые офицеры дроздовцы-марковцы весело праздновали Купалу вместе со всеми. Готовились кострища, с лотков продавались караваи, пироги, сладости, а еще стояли большие корзины цветов, из которых девушки плели венки. А потом пошли хороводы вокруг соломенного чучела Ярилы, прыжки через костры, опускание венков на воду. Это было особенно красиво, ведь венок укладывали на соломенный плотик, ставили зажженную свечу и пускали плыть. Казалось, вся река светится огоньками, словно звезды отражаются в воде…

Так весело и шумно праздновали, потому что в город, вместе с приходом Добровольческой армии, словно вернулась прежняя привычная жизнь. С этим был связан и парад, о котором вспомнила Катя. В город приехал главнокомандующий, генерал Деникин Антон Иванович, и позавчера в его честь состоялся военный парад. Это был и смотр частей Добровольческой армии, и праздник, устроенный специально для харьковчан. Сам Викентий Павлович был, конечно, на Соборной площади, рядом с генералом Май-Маевским, полковниками Штейфоном и Туркулом, но он позаботился о том, чтоб члены его семьи тоже все смогли как следует разглядеть. Военные оркестры, дроздовцы в красивой черной форме с красными погонами, красно-белыми фуражками белозерцы, напоминающие своими стальными касками римских легионеров, конный строй Кубанской казачьей дивизии, артиллерийские орудия, броневики…

Добровольческая армия взяла город 12 июня 1919 года. Казалось бы, всего восемь месяцев прошло с тех пор, как в ноябре ушли из Харькова германские войска, а какой калейдоскоп событий! Словно время перестало повиноваться законам природы, раскрутило бег не только минут, но и часов до темпа секунд. В стремительности этой не было удали или азарта – только нагнетание тревоги… Викентий Павлович думал об этом, сидя на кушетке у зашторенного окна, с нежностью смотрел на веселящуюся молодежь. Барышни все были в основном подруги и ровесницы Катюши, а ребята – постарше: Сашины друзья или старшие братья девочек. Эта разница в пять-шесть лет никого не смущала. Да, легонько улыбался Петрусенко, девочки в тринадцать почти такие же взрослые, как мальчики в восемнадцать…