Кровная добыча

Он перевернул браслет, на брюшке ящерицы тонкой вязью сплетались буквы Е и Л. «Ева Либерсон, – мысленно констатировал Дмитрий. – Никаких сомнений». У него не изменилось выражение лица, не дрогнули зрачки. Все-таки сколько раз видел он следователя Петрусенко в деле, кое-чему научился. Спросил доверчиво:

– Семейная реликвия?

– Точно, – не раздумывая, ответил Уржумов, – что-то вроде этого. Со стороны матери.

Наклонившись и снова копаясь в саквояже, Виктор, насмешливо ухмыляясь, думал: «Тоже мне, потомок знаменитого сыщика! Говорил, что помогал ему сложные дела распутывать! Наивный дурачок…»

Особенно не скрывая, он вытряхнул колье из длинного сафьянового футляра, положил туда браслет, спрятал под пальто во внутренний карман.

– Вернусь часа через два, приду к ней и подарю, – проговорил уже снова быстро, торопливо. – Сейчас некогда, дела, нельзя упускать время. А вечером мы с ней все решим, обязательно!

Вновь закрыл саквояж на оба замка, спрятал под кровать, а чемоданы прихватил. Выпустив впереди себя Дмитрия, тщательно запер дверь комнаты. И умчался по своим делам.

Митя вернулся в свою комнату, сел у окна, глядя на крыльцо соседнего дома. Надо было кое-что обдумать. «Но быстро, – приказал сам себе. – Времени и в самом деле мало». Он почти физически ощущал, как ускоряется бег времени, как часовая стрелка мчит по циферблату, нагоняя секундную, как временная воронка втягивает со свистом песчинки песочных часов!.. Надо принимать решение, особенно сейчас, когда странное обстоятельство вдруг раскрылось перед ним. Браслет – он сразу узнал его. Он ведь сам брал показания у ювелира Моисея Карловича Браверманна, подробно описывал с его слов кольца, колье, браслеты, серьги, диадемы – все, что банда Хлыста сначала «изымала», а потом просто грабила. Вот эту самую вещицу – браслет – старик-ювелир описал с особенной тщательностью, потому что сам лично изготавливал его в подарок дочери. И гравировку сделал – первые буквы имени и фамилии своей замужней дочери: Е и Л. Потому что ту звали Ева Либерсон. По словам Моисея Карловича, браслет очень понравился тому молодому человеку, который выдавал себя за сотрудника милиции, и тот нагло забрал его себе. Как браслет оказался у Виктора Уржумова? Если бы он сказал, что купил его по случаю, – это звучало бы правдоподобно. Но он подтвердил: семейная реликвия. Прихвастнул? Да, Уржумов любит набивать себе цену. А ведь Викентий Павлович и он, Дмитрий, позже узнали, что «молодой человек», забравший браслет, – это некий советник Хлыста по кличке Скула. Таинственно исчезнувший Скула…

Митя вскочил, прошелся по комнате от стены до стены…Что-то мелькнуло в уме, сверкнуло, как бриллианты на браслете… Вот, сейчас, он вспомнит, поймет, поймает за кончик эту мысль, ассоциацию!.. Как сказал Виктор Елене? «У меня студенческое прозвище Эскулап»… Но это же Скула! Вот так так! Кто там у бандитов знает о древнеримском боге врачевания Эскулапе? Вот они и переделали в знакомое «Скула». А мы головы ломали, что за Скула…

И все встало на свои места. План оборонительных сооружений в районе Основы… Эту заслугу Уржумов присвоил себе. Дмитрий думал – из тщеславия, но, может, других конкретных дел у подпольной группы просто не было? Боевая группа Уржумова… Сколько раз Дмитрий просил Виктора взять и его на боевое задание, но получал отказ. А теперь вот Митя подумал: Скула ловко выдавал бандитов за милиционеров и мог так же запросто выдавать их за подпольщиков.

Надо идти к соседям, к Елене, Всеволоду, Николаю. Рассказать им, предостеречь, посоветоваться. Коля Кожевников хороший советчик, он это помнит.

Наверное, его, идущего через двор, увидели в окно – Всеволод уже стоял на крыльце. А Елена в первой комнате встретила радостной улыбкой, взяла его шинель.

– В городе начинается паника, – стал рассказывать мальчик, как только Митя вошел в комнату Кожевникова и пожал другу руку. – Я был у гостиницы, на площади у бухты, а дальше не пройти. Но все толпятся, несут и везут вещи, ругаются, плачут. Разговоров только о том, что кораблей мало, что прибыл английский генерал и распорядился дать свои корабли под эвакуацию.

– Адмирал Сеймур прибыл еще три дня назад, – сказал Митя.

– Нет, это кто-то другой, прилетел на самолете.

– Что ж, похоже, долгожданная эвакуация вот-вот начнется, – сказала Елена. – Счет уже на часы… А вы, Дмитрий? Вы уезжаете со своей частью?

Она спросила об этом как о чем-то само собой разумеющемся, но Мите показалось – нет, он точно услышал, – как голос девушки дрогнул.

– А вы? – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Вы поедете со мной?

– У нас Николай, – ответила она просто.

– И у меня Николай, – так же просто сказал он и улыбнулся. – И проблема с его эвакуацией в обратную сторону.

– Э, ребята! – Кожевников протестующе вскинул руки и застонал от боли. – Позвольте и мне о себе подумать. А то говорите обо мне, как об оковах.

– Здесь не только в тебе дело, Коля. Есть еще кое-что, хочу вам всем рассказать и посоветоваться…