Кровная клятва

В частности Лисса чувствовала ее вину, гнев, и депрессию по мне растущий глубже и глубже. Она наблюдала достаточно много эффектов духа, влияющих на ее капризы, чтобы признать потенциальные предупредительные знаки, хотя она не использовала дух постоянно во время этой поездки. Независимо от причины капризов, она все еще продолжала прилагать все усилия, чтобы искать отвлечение и топить ее депрессию.

“Наблюдай за этим,” предупредила Эйвери однажды вечером. Она и Лиса были в стороне ночью прежде, чем они должны были прилететь обратно Академии. У большого количества из тех, кто жил в Суде, было постоянное жилье, и эта сторона была в городском доме некоторого Зелски, кто служил помощником в комитете, который не знал Лису.

Лиса действительно не знала их хозяина также, но это не имело значения, его родители были за городом.

"Что наблюдать?" - спросила Лисса, пристально смотря вокруг. Городской дом имел двор с обратной стороны, освещающийся факелами и мерцанием свечей

Здесь было достаточно еды и напитков и какой то Морой с гитарой старался произвести впечатление на девочек своим музыкальными навыками, которые у него существовали. На самом деле его музыка была настолько ужасна, что он мог обнаружить новый способ убивать стригонов. Он был достаточно мил, однако его почитателей видемо не волновало, что он играл

"Это",сказала Авери, указывая на Лиссин мартини,"Ты следишь за тем, сколько ты уже выпила?"

Не от того, что я могу сказать: сказал Адриан. Он развалился рядом на кресле и начал пить из собственных рук.

Лисса почувствовала себя дилетантом по сравнению с ними.Пока Авери вела себя развязано и вызывающе, она не ощущала сумашедшую или скучную обстановку. Лисса не знала как много выпила Авери, но предположительно много с того момента, когда та только взяла напиток. Также, Адриан не представляется без коктейля, который заметно смягчал его.Лисса предполагала, что у них больше опыта в этом, чем у нее.Такими темпами она догонит их через несколько лет.

"Я в порядке" - солгала Лисса, которая серьезно смотрела на свое окружение, примечая небольшие группы девушек, танцующих на столе через двор

Авери растянула губы в улыбке, хотя в ее глазах читалось легкое беспокойство."Уверена.Только не учуди что-нибудь.Доброжелательность вокруг, и последнее в чем мы нуждаемся,это чтобы каждый знал, что принцесса Драгомир не может осилить свой ликер.Твоя семья удерживала энергичную репутацию".

Лисса выпила напиток " Так или иначе, я сомневаюсь в потребности спиртных напитков- часть знаменитого происхождения моего семейства"

Авери толкунула Адриана и развалилась в кресле."Эй, ты удивишься.Через десять лет, эти люди будут ровней тебе в суде.И ты будешь пытаться протолкнуть какое-нибудь решение, а они скажут что-нибудь,вроде: "Помнишь, как она буянила на той вечеринке?".

Лисса и Адриан оба смеялись над этим. Лисса не думала, что она может заболеть, но как все остальные, она будет волноваться об этом позже. Яркий пункт всего этого было то, что питье помогало вспомнить о том, что случилось этим утром. Татьяна представляла ее своим будущим опекунам:опытный парень,которого звали Грант и “молодая особа,” которую звали Сереной. Они были достаточно хороши, но их схожесть с Дмитрием были подавляющими. Взять их,казалось предательством для нас, но Лисса кивнула головой и поблагодарила Татьяну.

Позднее, Лисса узнала, что Серена была первоначально назначена, чтобы быть стражем для девочки, которую она знала всю свою жизнь. Девочка не была членом королевских семей, но иногда, в зависимости от количества стражей, даже нечлены королевской семьи получали назначенных стражей - хотя никогда более чем одного. Однако когда утверждения для защиты Лиссы открылись, Татьяна оторвала Серену от работы с ее другом. Серена улыбнулась и сказала Лиссе, что это не имело значения. Обязанность была на первом месте, сказала она, и она была счастлива служить ей. Все же Лисса плохо себя чувствовала, зная, что это, жестокое обхождение с обеими девочками - и ужасно несправедливое. Но тут это происходило снова: несправедливый баланс сил по отношению к одним, чтобы действительно контролировать это положение вещей.

Оставив эту встречу, Лисса прокляла свою собственную смиренность. Если бы у нее не было храбрости следовать за мной, она думала, она должна была по крайней мере занять твердую позицию и потребовать, чтобы Татьяна дала ей мою мать вместо этого. Тогда Серена, возможно, возвратилась к своему другу, и там бы одна дружба осталась нетронутой в мире.

Мартини одновременно, казалось, притупляло боль и давало ей чувствовать себя хуже, что честно не имело никакого смысла для Лиссы. Независимо, что она думала.

И когда она мельком увидела проходящий мимо поднос, она помахала ему, чтобы заказать больше.

"Эй, можно мне - Амброзий?"