Кровная месть

Возвращались мы уже в другом настроении, и, хотя водитель настойчиво пытался вернуться к теме оплаты частных агентов, мы с Грязновым отмалчивались. Они завезли меня в прокуратуру, и Грязнов поднялся со мною в мой кабинет. Лаврик Гехт уехал чуть ли не в Норильск, и потому я распоряжался помещением единолично.

— Не кажется ли тебе, Саша, — сказал Грязнов, пока я включал в сеть мой электрический чайник, — что эта самая ФСК замелькала что-то слишком часто?

— Кажется, — сказал я.

— А не кажется ли тебе еще, что эта самая ФСК появляется прямо с краснодарских событий?

— Тоже кажется, — сказал я.

— Это дает новое направление поискам этих приятелей гражданина Щербатого, не так ли? — вкрадчиво сказал Слава.

— Подумай, о чем ты говоришь, — сказал я. — С какой нужды контрразведчики будут убивать детей Ратникова?

— Я не знаю, — сказал Грязнов, — но могу предположить. Они пошли бы на все, если бы в руках у Ратникова оказался какой-нибудь крутой компромат.

18

Утром, договорившись о встрече по шестому варианту, Феликс Захарович уже к полудню проклинал свой собственный выбор. Небо было затянуто тучами, и с полудня начался затяжной моросящий дождь. Придя на место встречи, Феликс Захарович мок под зонтиком, не решаясь сесть на мокрую скамейку. Как только появилась Нина, он немедленно увел ее к ближайшему открытому кафе, где они заказали по чашке горячего кофе.

— Будет дело? — спросила Нина.

— А что? — усмехнувшись, вопросом на вопрос ответил Феликс.

Ему нравилась ее постоянная готовность к делу. Ему все в ней нравилось.

— Я уже дурею от простоя, — сказала Нина. — Недавно даже напилась с горя.

— Серьезно? — насупился Феликс.

— Не очень, — сказала Нина. — Что там у вас предполагается на втором этапе?

— Этого, дорогуша моя, никто не знает, — со вздохом сказал Феликс. — Хотя многие бы хотели. У нас, понимаешь ли, полное разделение труда. Тексты у одного, ключи у другого, а толкование у третьего. Я смутно догадываюсь, как все должно пойти, но конкретные решения буду принимать не я. Во всяком случае, работы будет много.

— Я думала, ты меня для работы позвал, — разочарованно сказала Нина.

— Будет работа, — кивнул Феликс уверенно. — Тут вот что… Кое-что всплыло из той давней истории.

Она даже не спрашивала, о какой истории идет речь. О других историях они и не разговаривали.

— Что всплыло?

— Короче, эти парни требовали от твоего мужа вернуть какую-то дискету. Понимаешь?

Она покачала головой.

— Что такое дискета?

— Пластинка такая, — объяснил Феликс. — Деталь компьютера. На ней сохраняется информация.

— Коля ничего не понимал в компьютерах, — сказала Нина. — Это какая-то ошибка.

— Он мог взять дискету, даже ничего в этом не понимая, — сказал Феликс. — Тут много ума не надо.

— А что такого важного могло быть там записано?

— Ну этого пока никто не знает, — сказал Феликс — Я думал, ты сможешь нам что-то объяснить.

Нина покачала головой.

— Это недоразумение, — сказала она. — Если бы у Коли была эта пластинка, он бы обязательно мне сказал.

— Ладно, — сказал Феликс. — Не знаешь, и Бог с ним. Тут другое появилось. Эти опера нашли-таки твоего Люсина.

У Нины сразу учащенно забилось сердце. — Где?

— Погоди, — осадил ее Феликс. — Давай поговорим спокойно. Сейчас уже ясно, что ни Люсин, ни Райзман, ни Маркарян к делу причастны не были. Щербатый — да… Может быть, еще Волкодав. Но основную работу выполняли эти двое неизвестных. Может, хватит крови, Нина?

Нина судорожно вздохнула.

— Я уже объясняла тебе, — сказала она. — Эти люди, можно сказать, попали под поезд. Я ни в чем их не обвиняю, понимаешь? Но они должны умереть. Когда водитель на скользком асфальте задавит ребенка, он тоже не слишком виноват.

— Его же никто не убивает.

— И напрасно, — сказала Нина. — Смерть есть смерть. Если хочешь, это древнее право кровной мести. Мой Коля, мои дети не успокоятся, пока не умрет последний из их убийц.

— Я никогда этого не понимал, — проговорил Феликс.

— Я понимаю, они, может, сами и не убивали, — согласилась Нина. — Но ведь могли, должны были остановить убийц! Они же ничего для этого не сделали! И ты хочешь их оправдать?

— Нет, не хочу, — сказал Феликс. — Согласен, это твое право. Но адрес Люсина я тебе пока не скажу.

— Феликс! — воскликнула Нина. — У нас с тобой святой договор! Я убивала людей, которые виновны передо мною еще меньше!

— Я не сказал, что я никогда его не скажу, — поправился Феликс. — Ты узнаешь все, но чуть позже. Я не могу ручаться за твою выдержку, а сейчас новое убийство совсем некстати. Твой «Макаров» слишком хорошо знаком оперативникам.

— А что такое замышляется сейчас? — спросила Нина. — Почему сейчас нельзя, а потом можно?

— Потому что начинается второй этап, — сказал Феликс. — Это слишком важное событие, для того чтобы рисковать по мелочам. Дай срок, и ты получишь своего Люсина тепленьким.

— У меня есть роль в этом втором этапе? — спросила Нина.

— Разумеется, — улыбнулся Феликс. — Куда же мы без тебя?

— Я жду, — сказала Нина.