Кровная месть

Переходы и галереи штольни были наскоро разгорожены ширмами и занавесками, за которыми ютились женщины и дети, в ужасной тесноте, вынужденные буквально прижиматься друг к другу. Аркан пребывал в состоянии шока: он не понимал почему все они оставались тут, внутри, под землей? На верху ведь светило солнце, погода позволяла проводить время под открытым небом! Судя по одежде, обитатели штолен принадлежали к обеспеченным слоям гномьего общества: парча, бархат, золотое шитье и дорогие украшения тут не выбивались из общей манеры одеваться, казались чем-то обыденным. То есть, скорее всего, заточение под землей добровольным! Вряд ли те полные жизни бородачи, которые трудились на поверхности, запретили бы своим женам и чадам подышать свежим воздухом и размяться, если бы была хоть малейшая такая возможность.

Вот что имел в виду один из гномов, когда говорил что штольня не подходит, и места очень мало! Вот почему те тангары сверху работали как проклятые! Им нужно было обеспечить жильем свои семьи. Обет, болезнь, другая напасть? Что привело к такой странной ситуации?

Даже сам факт того, что он видит персонажей почти мифических — женщин и детей гномов, о которых ходило множество досужих домыслов — не произвел на Аркана сильного впечатления. Гномы или не гномы — это были женщины и дети, которые находились в ужасной ситуации, и вся сущность баннерета требовала немедленного действия: он должен был разобраться и помочь им!

— Ёррин работает в забое… — проговорил рыжий. — Доржен работать. Но я не срышу его кирки!

— У него смены по двадцать часов, — хмыкнул еще один тангар, который выполнял роль провожатого в штольне. — Наверное, сейчас перерыв и наш регендарный вождь спит, подрожив камень под свою дурную горову! Пойдем, разбудим придурка, разгарнак!

«Разгарнак» Аркан знал очень хорошо — так ругался учитель по фехтованию из детства, и это было очень, очень неприлично. Да и сама манера, в которой гномы обсуждали «легендарного вождя» кое о чем говорила. Рем мотал всё это на ус — всё-таки ученая жилка в нем была никак не слабее квартирмейстерской, и если даже он пообещал никому ничего не рассказывать из того, что увидит тут, под землей, то ничто не мешало ему использовать полученные знания самостоятельно!

В какой-то момент ему пришлось согнуться в три погибели — своды штольни явно стали ниже. Гномы же пёрли вперед весьма энергично — похоже, что этот участок был выдолблен уже стараниями их сородичей.

— О! — бородачи остановились так резко, что баннерет ткнулся в их спины. — Спит, верикий вождь. С киркой в обнимочку! Ща-а-ас мы его разбудим!

Рядом со спящей в каменной нише фигурой, закутанной с головой в одеяло, стоял медный котелок с остатками какой-то еды внутри и торчащей ложкой. Один из гномов вытряхнул объедки прямо на каменный пол, водрузил посудину туда, где должна была располагаться голова «великого Ёррина» и заколотил по ней ложкой так громко, что металлический звон услышали, кажется, даже наверху.

— Дин-дон, разгарнак! Дин-дон!

V

— Р-Р-РАЗГАНРА-А-А-АК!!! — Ёррин издал истошный вопль, вскочил как ошпаренный, и медный котелок, жалобно звякнув, отлетел в сторону.

«Великий вождь» тут же, походя сунул кулачищем в рожу сначала одному гному, потом — второму, осоловело оглянулся, подхватил кирку и удерживая ее на манер боевого молота или чекана и свирепо вращая глазами в сторону Аркана, принял боевую стойку.

— Барук Казад! — выкрикнул он. — Казад ай-мену, дылда! Ща-а-ас я тебя вздую как Бог черепаху!

И никакого акцента у него не было. Рем на всякий случай отступил в сторонку и даже не стал браться за меч: если бы его кто-то разбудил подобным образом, он тоже мечтал бы растерзать весь мир.

— Ёррин, это тот черовек… Тьху! — рыжий гном выплюнул кровь изо рта и с трудом поднялся с пола штольни, куда его опрокинул богатырским ударом «легендарный вождь». — Тот черовек, о котором говорир твой хромой приятерь. Парень, видно, борьшая шишка — пару дней назад захватир Цитадерь на хорме, и поровина города Крачки сбежара прямо нахер, ришь торько увидев его знамена!

— Тиберий Аркан к вашим услугам! — настолько галантно, насколько позволяли стесненные условия подземелья, поклонился Рем.

— Ёррин Сверкер — к вашим, — буркнул «вождь», отставил кирку в сторону и поскреб свою пшеничного цвета бороду.

Вообще-то он выглядел примечательно: ростом едва ли по грудь долговязому Аркану, зато в плечах — чуть ли не в два раза шире, с красивыми, крупными чертами лица и блестящими зелеными глазами, в которых нет-нет да и мелькала безуминка. Его такая же лысая, как у остальных изгоев, башка была покрыта татуировкой из строгих геометрических рун, так же как и голый, плотный и широкий торс, перевитый тугими жгутами мышц, и массивные руки с толстыми пальцами и широкими ладонями. Подобных татуировок у других тангаров Аркан не видал, и потому подумал, что наверняка иссиня-черные руны по всему телу самым непосредственным образом могли быть связаны с неким особым статусом этого необычного персонажа.