Кровная месть

– Молчать, уроды! – гаркнул демон. – И не сметь мне указывать! Мало ли чего я обещал?! Вы бы и корсаковской крови не получили. Сам бы с удовольствием выпил!.. Впрочем, я отвлекся. Проклятый христианин действительно исчез. Ух, трамтарарам! – нечистый дух многоступенчато, грязно выругался. – Ладно, ничего не попишешь. Надо возвращаться обратно в пекло, – слегка успокоившись, изрек он. – Но на дорожку трахну вас по разику! Как обычно… Тяжеловесно спрыгнув с повозки, мохнатый начал пристраиваться сзади к Лечи.

– Отче наш, Иже еси на небеси! – вновь перекрестившись, вслух начал я. С каждым словом молитвы адские «гости» блекли, таяли. Потом вовсе исчезли.

– И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого, – закончил я и… проснулся. Часы показывали без четверти восемь. Волосы на голове слиплись от пота. За незашторенным окном барабанил мелкий дождь.

«Пригрезится же такая гадость! – отхлебнув холодной воды из графина, подумал я. – Хотя… при моей работе это неудивительно! День за днем возишься в грязи, в крови, в человеческой подлости и пороках. Господи! До чего же я устал!!!»

3

Прошло несколько дней. Судя по донесениям наших информаторов, в чеченской диаспоре начали курсировать упорные слухи об умерщвлении в августе Лечи Рашидова и Хамида Халилова одним из соплеменников, пожелавшим выслужиться перед ФСБ, стать штатным осведомителем и, главное, получить полную «индульгенцию» на совершение уголовных преступлений, не связанных с политикой. Означенное умерщвление (то ли отрезание голов заживо, то ли повешение) национал-предатель заснял на видеокамеру, а кассету передал некоему майору ФСБ по имени Дмитрий, который с тех пор и покровительствует мерзавцу. Одновременно главному редактору бульварной газеты «Молва», хроническому алкоголику Паше Крохоборову аккуратно подсунули «сенсационный материал», состряпанный лично Рябовым. На следующий день либерально ориентированная «Молва» разродилась обличительной статьей в адрес ФСБ. Нас всячески поносили, клеймили, обзывали «наследниками Берии» и под занавес прямым текстом сообщали: «…недавнее зверское убийство семьи из трех человек на Смоленской улице „не раскрыто“ лишь потому, что сие чудовищное злодеяние совершил чеченский уголовник, работающий, по совместительству, эфэсбэшным стукачом». Того, что статья вызовет общественный резонанс, – мы не опасались. «Молва» издавна пользовалась дурной репутацией, даже в либеральных кругах! Крохоборов был патологически жаден, мелочен, скандален, и ни один уважающий себя журналист работать с ним не хотел. Поэтому тексты «Молвы» отличались корявостью слога и большим количеством стилистических ошибок. Кроме того, ополоумевший от водки Паша печатал любую скандальную ахинею, лишь бы поднять тираж своей газетенки, и его неоднократно уличали во лжи. Иногда главный редактор (в прошлом выпускник литфака) сам брался за перо и буйно фантазировал во хмелю. Однако такие его «шедевры», как «президент Белоруссии Лукашенко – двоюродный брат Усамы бен Ладена» или «Под Москвой поймали волка-маньяка, насиловавшего школьниц в красных беретах» в комментариях вовсе не нуждались…

Вместе с тем последняя публикация «Молвы» должна была обязательно заинтересовать наших мстителей. Ведь иногда и в куче мусора находят драгоценности. (СМИ не раз сообщали о подобных казусах.) Значит, и завравшийся алкоголик Паша может по случайности правду ляпнуть. Тем паче ходившие по диаспоре слухи подтверждали опубликованную им информацию…

Все эти дни я усердно слонялся по различного рода увеселительным заведениям, где любили собираться чечены. И ждал, когда со мной попробуют выйти на контакт кровники Вахи. (Извините, теперь уже Шамиля.) По легенде, я пребывал в затяжном запое и выглядел соответствующим образом – небритая физиономия, заплывшие, красные глаза. (Перед походом в очередной кабак закапывал в них специальные капли.) Нетвердая, пошатывающаяся походка, мятый костюм, несвежая рубашка… Заказывал я каждый раз большое количество спиртного и минимум закуски. Мы с Рябовым предусматривали два варианта поведения горских мстителей:

1. Осторожное наведение «мостов» в процессе совместного застолья, а потом попытка подкупа.

2. Захват в плен вашего покорного слуги и опять-таки подкуп, но уже с позиции силы и за несравненно меньшую сумму. (Лично мне второй вариант представлялся более вероятным.) Так или иначе, но в обоих случаях я должен был иметь на плечах ясную, трезвую голову, а посему чуть ли не горстями глотал нейтрализующие алкоголь таблетки. Однако «объекты» почему-то не спешили действовать. Наверное, присматривались. К исходу пятого дня моих скитаний я очутился в ресторане «Корчма», принадлежащем некоему господину Ахметову.