Кровная месть

…Согласно полученной информации, убийство на улице Смоленская совершили представители чеченской преступной группировки под личным руководством небезызвестного Шамиля Аюбова. Убийство носит демонстративный, запугивающий характер. Покойный гражданин Ароян был оптовым торговцем крупами, детским питанием и колбасными изделиями на Т…м продовольственном рынке, контролируемом чеченской диаспорой Н-ска и незадолго до смерти снизил цены на некоторые виды товаров с целью скорейшей их реализации, что, очевидно, пошло вразрез с ценовой политикой, проводимой закулисными хозяевами рынка. После расправы над семьей Арояна цены подскочили в два раза и устойчиво держатся на таком уровне, невзирая на значительное уменьшение покупательского спроса. Продавцы сильно напуганы. Многие подумывают о смене места работы. Установить местонахождение Шамиля Аюбова по-прежнему не представляется возможным…

2

На третий день после встречи с Коноваловым переделанная пленка была у меня в руках. Она превзошла самые смелые ожидания, являясь подлинным произведением искусства в художественном отношении (об этом чуть позже), и, главное, мы могли не опасаться разоблачения. Ну, может, почти не опасаться. По словам Виктора Ивановича, подделку мог распознать только специалист его уровня. И я крепко сомневался, что нохчи сумеют найти такого специалиста. По крайней мере в ближайшие сто лет…

Получив компромат на Аюбова, я через шефа связался с Эмиром и пригласил его на конспиративную квартиру. Но не на ту, где общался с Коноваловым, а на другую, хорошо знакомую Вахе по августовским событиям. Асланов пришел под покровом ночи, сильно загримированный и выряженный под панка – мятая кожанка, драные джинсы, заклепки, цепи, булавки, ярко-розовая прическа «петушиный гребень».

– Ты бы еще кольцо в нос продел! – не удержался от смеха я. – К чему такие выкрутасы? По нашим фотороботам тебя мать родная не узнает!

Ваха скрипнул зубами и смерил меня злым взглядом.

– А вообще прикид нормальный! – поспешил я разрядить обстановку. – Как говорится, кашу маслом не испортишь. Тем не менее можешь больше не мучиться. С минувшего вечера твои портреты уже не висят на каждом углу. Федеральный розыск официально отменен, типа – «пардон, обознались».

– Почему?! – резко вскинулся Эмир. – Салман-Хаджи и Исрапи до сих пор в городе. С ними два десятка вооруженных нукеров. Они не успокоятся, пока не…

– Помолчи, – перебил я. – Вечно прятаться нельзя. А убирать их бессмысленно. Новые родственники понаедут. Мы поступим проще. Подсунем им другого «кровника» вместо тебя.

– Шутишь, да?! Издеваешься?! – вновь набычился Ваха. – Так они вам и поверят!

– Поверят, куда денутся, – я вставил в видеомагнитофон переделанную кассету и нажал кнопку «play». – Смотри внимательно!

На экране появились крупным планом Лечи, Хамид и… Шамиль Аюбов, надевающий им петли на шеи. На груди у казнимых висели картонные плакаты с надписями «Пособник террористов». На заднем плане высилась все та же живописная гора мусора. Затянув петли, Шамиль громко сказал по-чеченски: «Собакам собачья смерть». (В действительности он не раз произносил эти слова, убивая наших пленных.) Затем спрыгнул на землю, секунд пять постоял неподвижно и вдруг с силой пнул ногой ящики один за другим. Абреки начали корчиться и извиваться в предсмертных конвульсиях, а застывший у виселицы Аюбов злорадно наблюдал за их агонией. Наконец Лечи и Хамид застыли, свесив головы набок.

– Иншалла, – ухмыльнулся в объектив Шамиль (такое, помнится, было при повешении им чеченской женщины), и запись прервалась.

Я покосился на Ваху. Тот неподвижно сидел в кресле, разинув рот. Очевидно, не мог поверить собственным глазам.

– Но как же… как же так?!! – ошеломленно пролепетал он.

– Наука не стоит на месте, – профессорским тоном пояснил я. – При современном развитии компьютерных технологий можно и похлеще фильмец состряпать. Натуральный блокбастер в садистском духе!

Эмир шумно вздохнул, вытер ладонью выступивший на лбу пот и, не спрашивая разрешения, закурил сигарету.