Кровная месть [СИ]

— Да, — Юрия вдруг стало раздирать на откровенность. — Сейчас я даже жалею, что три дня назад держал на мушке этого самого Хаджи, но не выстрелил. Я бы попал, девять шансов из десяти, но процентов десять, что пострадал бы и мирный человек. Вот, на это я и купился. Гуманизм нас губит, Олег Михайлович, доброта.

— Если Хаджи узнает, что я встречался с вами, то меня ждет участь Левина, — признался Батов.

Астафьев не согласился.

— Ну, это вряд ли. У Аркаши было больное сердце, а его пытали так, что оно отказало ему задолго до того, как ему перерезали горло. А у вас, наверняка, сердце здоровое. Так что вам придется мучаться гораздо дольше.

У Батова глаза полезли на лоб.

— Вы что же, были там?

— Да, мы с Ольгой их нашли, так что видели все своими глазами. Не очень приятное зрелище. Хотя, я за время службы, видел картинки и пострашней.

— Вы догадываетесь, зачем я вас позвал? — спросил Олег. Сейчас с него словно слетел весь хмель. Взгляд был умным и трезвым.

— Конечно. Вам нужно, чтобы я снял вас с чеченского крючка. Так?

— Да, именно.

Олег снова налил себе и Юрию водки.

— Проклятая фотография в "Последней газете", там, где мы с вами в обнимку, вызвала у Хаджи прилив ярости, — признался Батов. — Я, пока что, отбрехался, свалил все на покойного Левина, но, мне жутко надоел этот диктат козлов, с трудом говорящих на русском языке. Насколько я понял, вы тесно связаны со спецслужбами?

Юрий изобразил на лице недоумение.

— С чего вы взяли?

— Ну, а как же вы тогда при таких врагах до сих пор умудряетесь оставаться в живых? Это нужно иметь очень хорошую крышу.

— Логично, — согласился Юрий.

— Вот по этому я и предлагаю вам как бы стать посредником между мной, и ними.

— А почему вы не хотите напрямую выйти на них?

Батов усмехнулся.

— А зачем мне новые «крючки»? Я лучше, буду, благодарен одному человеку, чем целой системе.

В это время у Юрия зазвонил телефон. Звонила Ольга.

— Слушай, по-моему, меня пасут, — встревоженным тоном сказала она.

— Кто? Сколько их?

— Один. Молодой такой, худой, черненький.

— Он что, чеченец?

— Да, не пойму я! Но не русский, это точно. Что мне делать то?

— Подойди к нему, поговори. Спроси, что ему нужно.

— Хватит издеваться!

— Тогда пристрели его. Пистолет у тебя в сумочке.

— Что, прямо так?!

— Ну, а что такого? У нас с тобой сейчас карт-бланш на убийство, так что действуй.

— Я так не привыкла. Ладно, я позвоню, если что.

Юрий этому звонку отнесся как-то несерьезно. Он помнил, как сам ходил по рынку, и в каждом кавказце видел своего потенциального киллера.

Между тем Ольге было не до смеха. Через сорок минут, после звонка Юрия, она точно убедилась, что этот худощавый, смугловатый, кудрявый парень с тонкими усиками, ходит именно за ними. Он то совсем терялся из виду, то, наоборот, подходил очень близко. Малиновской виделось что-то зловещее в этих тонких усиках, в этих, кидаемых, словно ненароком, взглядах.

Тем временем собеседники в розовом кабинете потихоньку надирались водкой.

— Нет, Олег, это все туфта, ты расскажи с самого начала, как тебя смог подсадить на крючок Хаджи?

Батов махнул рукой.

— Да, Хаджи тогда еще и на горизонте не было. Вместо Хаджи сидел в Москве другой человек, потом его убили. Чеченцы крышевали Аветисяна чуть ли не с восьмидесятых годов, когда он еще незаконно добывал золото на Колыме. Когда я вник в дела холдинга, я понял, что лучшее, что мы сможем сделать, это объединиться с нашими конкурентами. Все наши предприятия очень гармонично дополняют друг друга. Мы получали золото с Колымы, они получали алмазы из Якутии. Уральские самоцветы были в наших руках, а фабрики по обработке камня — у них. Но, наши отцы основатели, Данилянц и Аветисян были решительно против этого. Оказывается, у них уже лет тридцать шла скрытая вражда. Не то Леонид в свое время, это в семидесятых, заложил Ашота органам, и тот сел. Не то наоборот, и своей последней отсидкой Данилянц был обязан Аветисяну. Так что они даже слышать про это не хотели. И мы с Сашкой поняли, что нужно что-то делать.

— С Сашкой, это с Токаревым? — уточнил Юрий.

— Да, именно с ним.

— И вы решили подключить к решению проблемы чеченских киллеров.

Батов поморщился, но согласился.

— Да, чего уж тут скрывать. Все эти дела вел Токарев. Моему шефу они что-то подсыпали в любимый Боржоми, Данилянца просто расстреляли. Но, после этого, они начали выдвигать свои условия. Одно из них было по поставкам золота Шакиром. Нам это не выгодно, но, пришлось согласиться. Как говорил Крестный Отец, нам сделали предложение, от которого мы не могли отказаться.

В этот момент у Астафьева зазвонил телефон.

— Да, слушаю.

— Ты как, свободен? — спросил голос Жохова.

— Нет еще.

— Я, пойду, отолью, — пробормотал Олег. По тому, как он держался на ногах, Астафьев понял, что Олежек уже весьма хорош.

— Ты с Батовым? — продолжал интересоваться полковник.

— Да, беседуем.

— Спроси его тогда, что за дела у холдинга в Шуе? И торговали ли они когда-нибудь урюком?

— Хорошо, узнаю.

Жохов отключился, оставив Юрия в некотором недоумении.

Вскоре вернулся Батов. По лицу было видно, что он умылся, и хорошо взбодрился.