Кровная связь

Конечно, нет никаких следов ни ее, ни других десятков Одаренных, которые были похищены. Как только мы вернулись сюда после сорванной миссии, мы обнаружили, что Гейб перешел в самую большую форму волка, в которой я когда-либо видел его, рычал и огрызался на Атласа, словно надеялся вырвать ему горло.

После того, как мы их разделили, прошел добрый час, прежде чем Гейб успокоился настолько, чтобы обратиться обратно, а потом он рассказал нам все об обширных знаниях Атласа о времени, проведенном Фоллоуз в Сопротивлении.

И как они ее назвали.

Он мне никогда не нравился, и я широко освещал свои мысли по поводу его ситуации, потому что в этом году мы уже потеряли одного Дрейвена из-за спящей ячейки Сопротивления. Держать его рядом ради Связной, которой никто из них никогда не был нужен, просто глупо.

Норт не слушает.

Он больше никогда не слушает — еще один удар против нее.

Но даже после того, как Бэссинджера заперли, мы целых три дня сидим и безуспешно пытаемся найти, где их всех держат. Все контролируемые кемпинги и резиденции работают как обычно, и никаких новых сведений нет. Ноль. Они знают, что мы подслушиваем, поэтому, как только у них появляется Фоллоуз, все линии затихают.

Так что мы возвращаемся к проработке старых разведданных и поиску какой-нибудь подсказки или маленького знака, который мы могли упустить, о том, где они находятся. Грифон лучше разбирается в стратегии, чем в бумажной работе, и он тратит свое время на то, чтобы держать свои команды в готовности к тому моменту, когда у нас что-то появится, так что нам с Нортом приходится прочесывать все это с особой тщательностью.

Выяснилось только две вещи, и ни одна из них не является достаточно значительной, чтобы продолжать.

Аляска, в самом высокогорном и холодном районе, где попытка добычи будет абсолютным логистическим кошмаром.

Или, возможно, в центре пустыни Сахара, что также потребует много общения с местными властями и сообществом Одаренных, чтобы войти и вернуть их, так что в любом случае, мы должны быть уверены в этом, прежде чем двигаться туда.

До этого дело не доходит.

За ужином на третий день ее отсутствия, когда мы все злобно спорим о том, что делать дальше, потому что Гейб в ярости от того, что мы не собираемся просто бродить по пустыне или замерзшей тундре, пока не споткнемся о нее, Гриф с лаем вырывается из-за стола, его стул падает на пол.

Кровь оттекает от его лица, когда он чувствует это. Призрак боли Фоллоуз, как будто это его собственная боль. Мои узы начинают биться в груди, эта ужасная вещь, которую они делают сейчас рядом с ней, но что бы ни происходило в лагерях Сопротивления, Гриф чувствует это сильнее, благодаря их связи.

Затем он издает рев и падает на колени, его ноги подгибаются под его весом. Я не слышал от него подобных звуков с тех пор, как в него в последний раз стреляли во время службы, и Норт почти теряет контроль над своими узами в ответ, когда с рычанием бросается к нему. Гейб отшатывается от стола, но его руки дрожат, а лицо неестественно бледно.

Кто-то причиняет боль их Связной.

Я знаю это, потому что тоже чувствую эхо, ощущение чужой боли, и мои ладони тут же покрываются испариной. Мои узы хотят найти ее, спасти, взять боль на себя и разорвать на части того, кто посмел наложить на нее руки.

Она не моя. Я не должен так к ней относиться.

Я не должен так относиться ни к кому. Я знаю, что лучше не попадаться на эти уловки, ни за что не вернусь в эту ситуацию.

Никогда.

— Что это? Что с ней происходит? — огрызается Норт, когда его телефон начинает звонить на столе. Мы все игнорируем его, но в тот момент, когда он замолкает, включается телефон Гейба, и он ворчит на это.

— Это Бэссинджер. Он, должно быть, тоже это чувствует.

Грифон делает задыхающийся вдох. — Ее пытают. Я проник в ее голову, но она вытолкнула меня обратно. Кто-то разделывает ее.

«Убей их всех. Мерзких язычников, трогающих то, что принадлежит нам».

Я встряхиваю головой, как будто это избавит меня от звуков уз. Мои существа не любят делиться, даже с другими, и сколько бы я ни говорил им, что не хочу ее, они все равно не хотят, чтобы кто-то ее трогал.

Гейб вскакивает на ноги и огрызается: — Где же она, черт возьми? Мы идем в пустыню, посылаем команду на снег. Мы не можем больше сидеть сложа руки…

Его обрывает звучный хлопок прибывшего Транспортера, а затем Киран Блэк стонет на земле у ног Грифа, выглядя так, словно его избило все население Сопротивления. Судя по выражению лиц Норта и Грифа, лучше бы так оно и было.

Потому что Фоллоуз с ним нет.

— Приведите мне Целителя. Сейчас же, — говорит он сквозь стиснутые зубы, и Гриф падает на колени и хватается за жилет, притягивая его к себе.

Норт уже на телефоне и вызывает Феликса Дэвенпорта, второй телефон у него в руке, когда он начинает вызывать тактические группы, чтобы они были готовы к выезду.

— Где, блядь, моя Связная, Блэк?

Киран зеленеет, его зубы стиснуты от боли, когда Гриф сжимает его, и он выдыхает: — Приведите мне Целителя, и я вернусь за ней.