Кровная связь

Норт кивает из-за стола, но ничего не добавляет, поэтому пытаюсь я. — Это способ, которым мы обеспечиваем безопасность Оли. Даже когда нам это не нравится, мы говорим о дерьме и мы честны. Если с ней что-то случится из-за того, что мы ведем себя друг с другом как придурки, мы будем винить только себя.

Его челюсть немного сжимается, но он кивает. — Я просто все еще… удивлен, что мой отец мог быть причастен к убийству детей, но, возможно, это просто моя наивность. Это не дает мне покоя, но я с этим справляюсь. Это не будет проблемой.

Правда.

Твердая правда, и я буду уважать такую честность в любой день недели.

Брови Норта чуть приподнялись при этом признании, но он снова кивнул, сделав паузу, прежде чем пробормотать: — Трудно видеть, как люди пересекают границы, которые, как мы полагаем, было бы непостижимо даже подумать пересечь, особенно те, кого, как нам кажется, мы так хорошо знаем. Не будь слишком строг к себе.

Это похоже на прогресс.

Так и должно быть, верно?

* * *

Час спустя мы с Бэссинджером вместе вошли в лифт, готовые вернуться в офис Совета, чтобы закончить работу после рейда и ликвидации лагеря Сопротивления, который мы уничтожили. Мы уже получили приток информации благодаря болтовне в последствии, и Бэссинджер сыграл ключевую роль в ее восстановлении. Всегда есть шанс, что он шпион из глубокой ячейки, посланный к нам, чтобы пожертвовать собственной семьей, лишь бы добраться до Оли и уничтожить всех нас, но я начинаю верить этому парню.

Есть что-то в его беззаветной преданности ей в ущерб всему остальному в его жизни, что очень убедительно для всех, кроме Нокса, но он не очень известен тем, что рассуждает здраво обо всем, что связано со Связью.

Бэссинджер на мгновение замолкает, пока двери лифта закрываются, но как только он начинает двигаться, он прочищает горло, его голос звучит достаточно ровно. — Я не хочу видеть свою сестру. Знаю, что ты, вероятно, попытаешься убедить меня, и я понимаю, это имеет смысл, чтобы я был там, чтобы заставить ее говорить и думать о дерьме, но… это моя линия. Если это не касается безопасности Оли, я не буду этого делать.

Я смотрю на него и пожимаю плечами. — Возможно, до этого дойдет. Я поговорю с ней и посмотрю, что можно достать, но если мне понадобится помощь с этим…

Он прерывает меня. — Если тебе это понадобится, я сделаю это. Если Оли Это понадобится, я всегда сделаю это, но только если до этого дойдет.

Я могу уважать такой подход.

Я вообще многое из того, что он сказал, могу уважать. Если бы не его фамилия, его родители, все его воспитание, он бы точно пробился в мой внутренний круг людей, которым я доверяю.

Но я не могу этого сделать, не сейчас, и не тогда, когда на карту поставлено так много.

Я киваю ему, когда двери распахиваются и перед нами появляются Блэк и Рокелл, оба в полном снаряжении Так. Для того, чтобы покинуть Убежище, требуется по крайней мере три полностью обученных оперативника на группу, и нет никого, кому я доверяю больше, чем этим двоим.

Даже если они самые болтливые придурки в моей чертовой команде.

— Значит, на этот раз мы не берем предвестника смерти?

Я уже знаю, что Рокелл пытается раздуть дерьмо вокруг Оли, но я не позволю ему этого сделать. — Норт в эти дни справляется с херней Совета как можно более удаленно, так что он будет здесь. Или ты имел в виду Нокса? Он отсыпается с похмелья.

Он улыбается мне и пожимает плечами, легко и дружелюбно, как всегда. — Конечно, те два Торговца смертью — это те, о ком я говорил. Меня уже предупредили.

Бэссинджер пристально смотрит на него. — Очевидно, это не дошло до меня.

Мы с Блэком обмениваемся взглядами. Бэссинджер никогда не заведет друзей из-за своего грубого и жестокого обращения, которое он оказывает всем, когда Оли нет с ним, но я также начинаю понимать, что ему тоже на самом деле похуй. Ему не нужны друзья. Странное общение с Гейбом кажется единственной уступкой, на которую он готов пойти… это и перемирие, которое он только что объявил с Нортом.

Любой, кто не входит в нашу группу Связных, — честная игра для его острого языка.

Я жестом прошу его подойти поближе к двум другим, чтобы мы могли покончить с этой работой. Рокелл ухмыляется ему с таким остервенением, как будто ему не терпится подраться. Они так же плохи, как с друг другом, так и по отдельности, и мне нужно будет помнить, что в будущем нужно держать их порознь

Когда мы оказываемся на расстоянии соприкосновения друг с другом, Блэк наклоняет голову в мою сторону, прежде чем покачать ею, хлопая рукой по моему плечу, чтобы перенести меня немного сильнее, чем обычно. — Новый одеколон?

Мои глаза сужаются. — Не произноси ни слова. У меня на тебе достаточно дерьма, чтобы похоронить.

Он просто ухмыляется мне и делает вид, что застегивает губы, что является самой большой гребаной ложью, потому что этот мудак просто думает все, что сказал бы, что так же эффективно.