Кровная связь

Я смотрю на него так же, и мы оба выглядим как влюбленные сентиментальные идиоты. Я знаю это наверняка, потому что Эллиот, бригадир, говорит мне об этом с чертовски большим количеством ехидства в своем старом, гравийном тоне.

— Не уверен, заметил ли ты, но она — моя Связная. Было бы что-то чертовски неправильное, если бы я не был таким сентиментальным дерьмом из-за нее. Кроме того, посмотри на нее, вся в грязи и с такой ухмылкой. Меня нельзя винить, — говорит Гейб. Эллиот отпускает нас обоих на ночь, требуя, чтобы мы пришли вовремя завтра утром.

— Никаких обещаний. Я нежная принцесса в отношении сна, — отвечает Гейб, обнимая меня за плечи. Он такой же грязный и потный, как и я, поэтому я не стесняюсь того, как плохо от меня пахнет.

Мы идем вместе по почти пустым улицам — в этой части города в основном грязь и гравий, потому что дома еще не готовы к заселению. В конце концов, здесь появятся машины и всевозможные транспортные средства, но мы еще не дошли до этого. У меня голова болит от логистики создания нового города и общины. Я не могу думать об этом слишком много без желания блевануть от имени Норта.

Как здесь будут работать деньги?

Распределение рабочих мест, образование, что нам делать с преступностью и соседскими спорами? Я почти уверена, что мы все еще в Штатах, но знает ли правительство об этом месте? Налоги?

Слишком много для меня сейчас.

Поэтому я сосредотачиваюсь на мелочах, на вопросах, которые могу задать и получить на них простые ответы. — Как ты научился строить дома? Или у тебя это просто от природы?

Гейб насмехается надо мной. — Я не уверен, что можно быть прирожденным строителем, но мой отец был партнером в семейной строительной компании. Мой прадед основал ее, и это была своего рода традиция, когда все члены семьи работали там летом. Мой отец занялся бизнесом, но один из моих дядей все еще работает с инструментами. Он заканчивает работу в Неваде, а затем отправится сюда, но его семья здесь. То, что от нее осталось, я имею в виду.

Я гримасничаю, похоже, это повторяющаяся тема для всех здесь, в Убежище. Потеря семьи, потеря Связных, потеря людей, которые важнее всего для нас.

Он колеблется секунду, а затем спрашивает: — Чем занималась твоя семья? До аварии?

Это сбивает меня с толку на секунду, но, конечно, он бы спросил о моей семье. Конечно, ему было бы интересно. Мы — Связные, и я практически ничего не рассказала ему о своей жизни до того, как меня забрало Сопротивление. Очень, очень мало.

— В основном мы часто переезжали. Я не понимала почему, но теперь — теперь я почти уверена, что Дэвис знал обо мне. Думаю, мои родители были в бегах, чтобы держать его подальше от меня. Но мой отец, мой биологический отец, он что-то делал с фондовым рынком. Эндрю был инженером; он вел бизнес удаленно и всегда имел при себе компьютер, когда занимался консалтингом. Винченцо когда-то был шеф-поваром, но бросил это занятие, чтобы сидеть дома со мной и мамой. Он был Нейро и проводил много времени, обучая меня тому, как управлять своими эмоциями и узами. Моя мама… Я не знаю, чем она занималась. Я никогда не спрашивала.

Мой голос немного ломается, когда я говорю это, и его рука крепко обхватывает меня, прижимая меня к своему теплу немного ближе. — Ты была ребенком. У тебя не было времени повзрослеть и спросить у нее все, что ты хотела. Не за что чувствовать себя виноватой, Связная.

Я киваю, но, тем не менее, это есть. И всегда будет.

Когда мы возвращаемся в дом, я забегаю в комнату Норта, чтобы воспользоваться его ванной. Дома еще никого нет, и когда Гейб предлагает приготовить ужин для нас обоих, я качаю головой.

— Я хочу найти Норта. Сегодня ночь Нокса, и мне нужно… убедиться, что все будет хорошо. Я всегда так делаю.

Гейб хмурится, но кивает, без лишних слов провожая меня к офису Норта. Он провожает меня до самого лифта и крепко целует на прощание. Прошло всего два дня с тех пор, как я спала в его постели, но, не будучи Привязанными, это все равно кажется веком.

Не уверена, что эта боль когда-нибудь пройдет. Я обречена вечно чувствовать себя неполноценной.

Я сканирую свою карту, чтобы получить доступ на уровень Норта, и когда двери лифта открываются обратно прямо в офис Норта, он разговаривает по телефону, хмурится и шуршит бумагами с очень расстроенным видом. Он смотрит на меня, и его хмурый взгляд немного ослабевает. Август выходит из-за его спины и радостно бежит ко мне.

Я наклоняюсь, чтобы почесать его, воркую с ним приглушенным тоном, чтобы не прерывать телефонный разговор, но тон Норта становится более резким по мере продолжения, он явно пытается покончить с этим, чтобы поговорить со мной.

Я чувствую себя виноватой за то, что прервала его, но не настолько, чтобы уйти. Я почти не видела его с тех пор, как мы приехали сюда, и уже скучаю по тем долгим дням, проведенным в его постели в тумане после Связи.

— Советник Рокелл, на сегодня у меня все. Мы можем вернуться к этому завтра. У меня не будет еще одной поздней ночи. Даже у меня есть пределы.