Кровник

— Вы уверены, что в условиях быстрого захода солнца в вашем регионе они успеют? — иронично спросил Стогов, демонстративно поглядев на ручные часы. — Не переусердствовали в приказе? На какой высоте был сбит пилот?

— Три тысяч метров. Объект шел на снижение.

— Разлет немаленький, майор. Вот что, не торопитесь, и отдайте новый приказ, чтобы специалисты работали без спешки. Пусть все зафиксируют, обследуют. Думаю, это займет не меньше недели.

— Понял, товарищ генерал.

Экран погас. Кожавин сидел без движения, чувствуя, как горит его лицо. Отчитали, как мальчишку, тыкнули в недочеты. Немного попсиховав, майор решил, что действовал правильно. Дал сжатые сроки на выполнение задания, тем самым подстраховался от звиздюлей сверху. А раз Москва решила, что торопиться не стоит — так это еще лучше. Как говорил его наставник, полковник Рыбаков, когда Кожавин только начинал свою службу: «надо вовремя поставить обтекатель». Вот он и поставил. И смягчил удар.

Охотник, Шаман. 21.20 (по Улан-Удэ)

Дальше идти не было смысла. Мы успели до темноты перевалить за седловину горы, и теперь я очень внимательно прислушивался в тишину, царящую на склоне. Ни единого звука, кроме, конечно, запаленного дыхания Шамана. Я так его и не развязывал, и он шел с перетянутыми веревкой руками. Вдобавок ко всему мне пришлось цеплять на него страховочный трос, чтобы хрутт не навернулся вниз. Подъем был не таким сложным, как я предполагал, больше выматывали бесконечные обходы непроходимых завалов. А это тоже отнимало время. Пока найдешь лучший путь, пока сообразишь, как не потерять заложника….

Я прекрасно видел раскинувшуюся подо мной котловину с темнеющими пятнами леса, но ни единого огонька не мелькнуло на фоне серого бархата наступающей ночи. Или меня никто не ждал, что навряд ли, или специалисты уже были здесь. Второй вариант реален, потому что я не сбрасывал со счетов умение хруттов мгновенно оценивать ситуацию и перестраивать алгоритм своих действий. После удачных — надо признать — акций по уничтожению моих помощников, они воодушевлены, и готовы закончить начатое. Только вот столкнуться им придется не с желторотыми птенцами, а с матерым хищником, который уже имеет боевой опыт с таким типом людей.

Я отстегнул трос от страховочного пояса Шамана и ткнул пальцем в кучу валунов, где виднелась небольшая нора. Хорошая защита от ветра, дующая по самой макушке горы.

— Полезай туда и спи до утра. Чтобы я тебя не слышал и не видел.

— Да мы здесь околеем! — возмутился Шаман. — Ты погляди, дубак какой стоит! Минус на улице!

С некоторых пор я не церемонюсь со своей ношей, которую взвалил себе на плечи. Короткий тычок в середину живота, и хрутт согнулся от боли.

— Полезай в нору! — приказал я.

Шаман заполз в маленькое укрытие, подтянул колени к подбородку, иначе он полностью не входил туда. Руки у него были по-прежнему завязаны. Я приготовил ему еще один сюрприз. Обмотав его лодыжки веревкой, прицепил термическую гранату.

— Ты чего делаешь, урод? — заорал Шаман и тут же получил по зубам. Потрескавшиеся губы тут же лопнули, и кровь полилась по подбородку.

— Заткни свою пасть, хрутт! — прошипел я. — Это для моего спокойствия, понял? Двигаться на заднице ты можешь, ничего не произойдет. Но если вздумаешь убежать даже со связанными ногами, то выдернешь запал. И будет много огня, в котором ты сгоришь. Хочешь испытать судьбу?

— Перетерплю, — буркнул заложник, слизывая с губ кровь.

— Молодец, учишься на ходу.

Оставив в покое затихшего хрутта, я спустился чуть ниже, чтобы внимательнее рассмотреть место завтрашнего боя, последнего для меня боя. Теперь все надежды остались в прошлом. Баалс не смог обмануть системы слежения и не отбился от атак воздушных пилотов. Сигнал от корабля, исправно поступавший на мой коммутатор, прекратил свою работу. Он просто замолчал. А это могло произойти только в одном случае: полное разрушение всех систем челнока.