Кровное родство

Они шли по окраине, мимо того, что осталось от пира минувшего дня: брошенных на землю обглоданных до костей туш жареных овец и поросят, пустых кувшинов из-под вина. Лисандр заметил нескольких илотов, подметавших и рубивших дрова. Кругом стояла тишина — сегодня никто из периэков не работал.

Юноша встретил илота, несшего бурдюк с водой. Бросилась в глаза его мускулистая спина, что было несвойственно илотам, к тому же он не казался столь изможденным, как многие, работавшие на полях. Мужчина заметил, что Лисандр наблюдает за ним, и бросил на него подозрительный взгляд. От избавления от персидского нашествия прошел всего день, а между спартанцами и илотами зарождалось прежнее недоверие, расползавшееся по городу точно плесень.

* * *

Над рекой звучали громкие раскаты смеха и крики. Лисандр и Демаратос пересекли мост, разглядывая огромное здание казармы. Похоже, когда-то это была двухэтажная конюшня.

— Ты точно знаешь, что они нас ждут? — спросил Лисандр Демаратоса.

— Не волнуйся, — успокоил его друг. — Сегодня вся Спарта провозглашает тосты в нашу честь.

К стенам казармы были приставлены щиты, на стойке ощетинились длинные копья.

Вдруг дверь распахнулась, и из нее, шатаясь, вышел спартанский воин. Он пробежал мимо Лисандра к ограде и наклонился — его начало рвать.

Демаратос скорчил кислую мину.

Опорожнив желудок, воин обернулся и вытер рот могучей рукой.

— Привет вам, молодежь, — невнятно произнес он, — прошу извинить, смесь Пелея не для моего желудка.

Демаратос сделал шаг вперед.

— Нас пригласили на пир, — заявил он.

Спартанец поднял брови, изобразив удивление.

— Правда? Знаете ли, это Речной Камыш. И вы оба считаете, что здесь для вашего брата найдется место?

Лисандра нервировал тон, каким спартанец произнес эти слова.

— Я прикончил Вомису копьем, — сказал он.

Улыбка исчезла с лица спартанца, и он вдруг протрезвел.

— Так это был ты? Да, теперь я вспомнил. Ты объявил о начале погребального ритуала Сарпедона. Ты Лисандр, верно?

Лисандр кивнул, затем указал на Демаратоса.

— Это Демаратос. Он спас внучку эфора Сарпедона, увезенную на персидский корабль.

— Мое имя Фалерий, — представился воин. — Пелей ждет вас. Идите за мной.

Простые слова в его устах прозвучали не как приглашение, а как приказ.

Спартанец подвел их к двойной двери столовой.

— Если Пелей ждет нас, — прошипел Лисандр, — к чему все эти вопросы?

— Для спартанцев это привычное дело, — ответил Демаратос, поспешая за Фалерием. — Им хочется знать, из чего сделаны новички.

Спартанец распахнул двери, и Лисандру в ноздри ударил воздух, насыщенный тошнотворным запахом пота и еды.

За длинными деревянными столами сидело не менее сотни человек. У многих на лицах образовалась корка от запекшейся крови, их руки и ноги были перевязаны кусками ткани, оторванными от плащей. На столе возвышались караваи хлеба, наполненные кусками мяса большие деревянные блюда и несколько кувшинов.

Спартанцы умолкли, развернувшись друг за другом, и пристально уставились на Лисандра и Демаратоса.

Фалерий сел на скамью рядом со спартанцем с черными, как уголья, глазами. У того был приставной деревянный нос, закрепленный на лице ремнями.

«Пелей, их командир», — подумал Лисандр.

Неторопливо встав со скамьи, Пелей повернулся к ним. В помещении воцарилась тишина.

— Эти два храбреца выступили против персидского полководца, — произнес он.

Все уставились на юношей.

— Давайте поприветствуем их! — громко произнес Пелей.

Помещение наполнилось возгласами, воины на одной из скамей подвинулись, чтобы освободить гостям место.

Лисандр и Демаратос сели. Им предложили еду. Лисандр занялся бараньими ребрами.

Вскоре спартанцы снова увлеклись своими разговорами.

«Хорошо, — подумал Лисандр, — чем меньше о нас разговоров, тем лучше».

— Фалерий, так сколько их было? — спросил один из воинов.

— Не менее шести, это уж точно, — ответил спартанец. — Одному я отрубил обе руки, так что он вряд ли протянул ту ночь.

— Значит, в стене из щитов от него было бы мало пользы.

— Нет, если только не использовать его самого в качестве щита.

За столом раздался хохот.

Спартанец с кувшином в руке подошел к столу и остановился рядом с молодыми людьми.

— Ребята, пить будете?

Лисандр протянул широкую чашу. Спартанец неловко наполнил ее красным вином.

— Обязательно добавьте побольше воды, — посоветовал Фалерий. — Не один закаленный в боях воин отключался, приняв напиток Пелея.

Лисандр добавил в свою чашу воды и поднял ее за обе ручки.

— До дна! — крикнул какой-то спартанец. — За один присест!

Лисандра мучила жажда, но вино обжигало, и ему пришлось выдохнуть перед тем, как осушить вино. Когда он поставил чашу на стол и вытер рот, воины разразились громкими криками. Вино разлилось по телу юноши, притупляя его боль.

— Теперь очередь твоего друга, — сказал Пелей.

Пока наполняли ту же чашу, Демаратос широко улыбался.

Он поднес ее к губам и сделал большой глоток. По щекам юноши на плащ потекли две струйки. Он громко рыгнул.

«Как это похоже на Демаратоса, — подумал Лисандр, улыбаясь. — Он просто обожает всеобщее внимание».

— Этот мальчик — сам Дионис[5] во плоти, — заключил Фалерий.