Кровные братья

На одной из выставок-продаж-презентаций в салоне Раевских Дина Тимашевская познакомилась с двумя друзьями-предпринимателями, Анатолием Орликовым и Олегом Лисицыным. Оба, судя по всему, были набиты деньгами по самые уши, оба не так давно начали интересоваться коллекционированием картин, оба в тот же день приобрели по нескольку очень даже недешевых полотен.

Чутье и интуиция Дины Леонардовны всегда были ее сильными сторонами. Парочка богатеньких приятелей показалась Дине весьма перспективной, а поэтому она позаботилась о том, чтобы купленные ими работы не были откровенным махровым «новоделом», а все-таки как-то там, чему-то вроде бы соответствовали. Ну настоящих подлинников у Раевских отродясь не водилось, все продаваемое было подделками, но, как уже упоминалось ранее, подделка подделке рознь.

Разумеется, не остался не замеченным Диной и тот откровенный, отнюдь не художественный интерес, с которым взирали на нее «кровные братья»: именно так, со смешками и улыбочками, характеризовали себя ее новые знакомые. И если Орликов вел себя достаточно сдержанно, то разудалый Олег Сергеевич Лисицын, всеми своими повадками и разнузданными манерами так напоминавший Тимашевской ее бывшего, недоброй памяти, «жениха», демонстрировал свои намерения достаточно недвусмысленно. Они встретились на следующий день, встретились, чтобы не только приятно провести время, но и заложить основы совместного предпринимательства.

Лисицын охотно согласился финансировать Динины деловые операции — естественно, за определенный — и весьма немалый! — процент. Более того, суммы, которые он готов был инвестировать в «совместное предприятие», позволяли задуматься о значительном расширении делового оборота.

В личном же плане Олег Сергеевич и действительно оказался необыкновенно схож с незабвенным Игорем Васильевичем. Те же наглость, грубость, нахрапистость, хамство.

Пожалуй что, Лисицын своей жесткостью и какими-то периодически находившими на него приступами безудержной агрессивности даже превосходил приснопамятного Игорёшу. Впрочем, как уже говорилось выше, подобный тип мужчин импонировал Дине Леонардовне.

«Диночка, ты могла бы служить эталоном современной бизнесвумен, если бы не твоя слабость „на передок“. Сколько раз я уже тебе говорил, что нельзя смешивать деловые вопросы и коечные интересы!» — «Ростик, отстань от меня со своими занудными нравоучениями. Я же не лезу к тебе в штаны!» — «Это было бы весьма пикантно!» — «И не спрашиваю, с каким очередным слюнтявым хлыстом ты сейчас вошкаешься». — «Как бы там ни было, Динуля, все мои мальчики абсолютно безвредны, чего я отнюдь не могу сказать о твоей последней пассии. Ты играешь с огнем, Диночка. Лисицын — очень опасный человек. И меня серьезно беспокоит твоя дальнейшая судьба!» — «Уж позвольте мне, Ростислав Львович, как-нибудь самой распоряжаться собственной судьбой!» — «Разумеется-разумеется, Дина Леонардовна!»

До поры до времени Дине успешно удавалось сдерживать эксцентричные до дикости выходки Лисицына. Но в один из вечеров, основательно «набравшись» за ужином — по части спиртного Олежек всегда был более чем неумеренным, — Лисицын вдруг уставился на нее сумасшедшими глазами и не проговорил, а как-то злобно прохрипел:

— Еще раз услышу о твоих блядских похождениях — порву на куски!

— Что-о-о?

— То, что слышала! — И ткнул непогашенной сигаретой в ухоженную, наманикюренную ручку Дины Леонардовны.

Естественно, все альковные отношения тут же были прерваны.

«Сволочь! Какая сволочь!»

О том, что Лисицын располагает целым штатом телохранителей и соглядатаев, Дина конечно же знала. Догадывалась она и о том, что ревнивый «кавалер» и к ней приставил «наблюдателей», что каждый ее шаг отныне под контролем. Но чтобы из-за какого-то двухчасового свидания с молоденьким, обаятельным скульптором устраивать подобное варварское «представление» — увольте, господа любезные! (Скульптор, как выяснилось позже, был избит в тот вечер до совершенно нечеловеческого состояния и, собранный в институте Склифосовского из мельчайших сохранившихся деталей, навсегда, вероятно, потерял интерес к свиданиям с интересными, респектабельными бизнес-дамами.)

Увольте-то увольте! Это легко сказать в порыве гнева и возмущения. Но как уволишь и уволишься, когда на этом мерзавце завязана вся финансовая основа процветающего бизнеса? И вновь Дина Леонардовна не могла не вспомнить мудрых поучений «дяди Ростика».

Олежек, судя по всему, тоже довольно быстро понял, что хватил через край. Буквально со следующего утра начались звонки покаянного содержания, присылаемые в неумеренном количестве корзины цветов, посылки с обильными, дорогостоящими подарками.

Помариновав Лисицына недельку-другую, Тимашевская соизволила сменить гнев на милость.