Кровные драконы. Белое море

Глубоко вдохнула чистый морозный воздух, и повернула обратно. Надо продолжать путь, пока отец не послал за мной поисковую группу. Хотя вряд ли он, конечно, сильно обеспокоится опозданием, но лучше не рисковать.

Впереди стояли два деревца, еще тонкие, но стойкие, выдержавшие пару суровых зим, разве что наклонили свои голые кроны друг к другу. Я прошла между ними, через этот импровизированный портал, и сам этот момент таил в себе неясное волшебство. Все казалось, что меня ожидает впереди чудо, что-то радостное, светлое, еще смутное, но обязательно счастливое. Словила пару снежинок языком, рассмеялась собственной глупости, и практически бегом направилась к экипажу.

Это презабавное средство передвижения изрядно навело шума пару лет назад. Инженеры безуспешно пытались продвинуть свое новое изобретение, которое экологи отвергли как угрозу безопасности природе. Да и ревностные ценители традиций (иначе говоря — противники прогресса) высказались против нового вида транспорта. И проблема зимних путешествий никак не могла разрешиться, а ведь она касалась не только смертных (чьи интересы никого и не волновали), но и драконов, особенно пожилых или непривычных к долгим перелетам при плохой погоде.

Тогда группа изобретателей-реалистов предложила усовершенствовать возок, сделав из него современный комфортабельный экипаж на полозьях. Конечно, он не отражал дух эпохи, не был прорывом или сенсацией, зато здорово облегчил жизнь многим и многим, и я с превеликим удовольствием расположилась в просторном экипаже, разглядывая зимний вечер за окном, пока две служанки суетились с моим нарядом и прической. Для слуг-мужчин и охраны предусматривалось свое отделение, что соответствовало правилам приличия и моему положению в обществе. Когда же служанка из огненных драконов разогрела мне фруктовый ча, я и вовсе ощутила себя счастливой.

* * *

Мрачная громада Сколлкаструма приветствовала усталую путницу уже глубокой ночью. Я с удовольствием оглядела монументальный замок, родной до последнего камня, но в следующую минуту поняла, что безмятежность и свобода для меня закончились.

— Сестра!

Вот и весь теплый прием, который я получила от брата Всеслава. Он встречал меня в сопровождении нескольких своих помощников, и у всех на лицах читалось недовольство от возложенной на них миссии.

— Дорогой брат! — идеальный книксен и улыбка должны были растопить его сердце, но, когда дело касалось нас с Ярогневом, сердце Всеслава могло поспорить крепостью с камнем.

— По нашим расчетам ты должна была прибыть еще пять часов назад.

Этот истукан точно не поймет моих постоянных остановок, вызванных любовью к родным краям, поэтому ничего не оставалось, кроме лжи:

— Я долго не могла уехать из Академии, постоянно кто-нибудь меня да задерживал. А ехать быстрее мы не решились из-за прошедшей метели. Вдруг экипаж бы занесло?

— Судя по твоему внешнему виду, экипаж только и делало, что заносило. Ты вообще себя в зеркале видела? Растрепанная, воротник косо застегнут. Как для дочери Беломорских ты выглядишь неподобающе, я обязательно донесу сие отцу, как только утром увижу.

— Разумеется, дорогой брат, тебе виднее.

И в этом был весь он, Всеслав: грубый, высокомерный, презирающий, вечно недовольный. Все во мне приводило его в негодование, и он не скрывал своих чувств, разве что при важных гостях старался вести себя спокойно. Но при своих прихвостнях он не стеснялся в выражениях, задерживая меня во дворе, не давая пройти в тепло, привести себя в порядок, чтобы отчитать по всем пунктам.

Однако я знала, что мое смирение и улыбки в ответ на его выпады злили его сильнее любых колкостей, поэтому не реагировала так, как хотелось бы. Пусть его яд жжет только его!

Вот и теперь брат нахмурился, не получив повода для новой выволочки, и резким движением указал на вход в замок.

— Добро пожаловать домой, — произнес он таким тоном, будто я была чужачкой и захватчицей, нагло врывающейся в его жилище.

Идти с ним бок о бок было удовольствием ниже среднего, но я чинно следовала всем правилам приличия, ни на секунду не пропуская скопившееся раздражение. У лестницы он оставил меня, пожелав хорошо отдохнуть, и напомнив, что к завтраку положено явиться ровно в семь утра. Ранний подъем исключал ночной отдых, учитывая, что часы уже отбили четыре, но чего еще можно было ожидать от Всеслава?

В моей комнате за эти пару месяцев ничего не изменилось, даже вещи лежали там, где я их оставила. Я с удовольствием избавилась от дорожной одежды, приняла ванну, нырнула под одеяло, глядя, как по стенам прыгают неясные тени. Дом, я дома! Какое прекрасное чувство! Пусть меня не любит брат — наследник рода, и даже моя собственная мать, я все равно счастлива в Сколлкаструме!

Здесь умерла моя сестра, здесь я впервые приняла истинный облик, здесь я познала много боли и страха, но были и хорошие воспоминания, которые сейчас мелькали перед моим внутренним взором.

Не чувствуя усталости, я все же заснула, и с большим трудом поднялась через час, когда ко мне явились служанки.

— Простите, сударыня, пора вставать.