Кровные связи

Это было совсем не то, о чем думал Фостер. Им нужны солдаты, а не генералы. Он пытался возражать. Комната, озаренная лишь слабым солнечным светом, погрузилась во мрак, когда две большие серые тучи за окном встретились и соединились.

— Я беру руководство на себя, — добавил Харрис. — И тебе не понравится мое решение.

Фостер чувствовал, как напрягаются мускулы его рук.

— Группа старшего детектива Уильямса и твои люди должны снова выйти на улицы и заняться поиском свидетелей. Пусть выяснят как можно больше о жертвах, о том, как они жили, об их врагах. Они должны показать фоторобот, какой вы составили, каждому, кто знал убитых. Я передам его в средства массовой информации. Мы перетрясем всех бывших заключенных, которые хоть раз в жизни брали в руки нож. Уильяме будет руководить расследованием и обо всем сообщать мне. Ты сосредоточишься на прошлом. Проверь, что случилось в 1879 году.

— Сэр…

— Грант, на свободе человек, убивающий всех, кого вздумает! — воскликнул Харрис, указывая в сторону окна. — Журналисты это разнюхали. Они утверждают, что это самый жестокий маньяк со времен Йоркширского Потрошителя.

— Значит, вы намерены поддержать эту легенду?

— Да, если это поможет поймать убийцу! — огрызнулся он.

— Нам не везло с самого начала расследования. И пусть у нас пока нет хорошей зацепки, но по крайней мере кое-что нам удалось раскопать. И вы предлагаете мне отступить?

— Не отступить, Грант. Я предлагаю заняться иной стороной расследования.

«Значит, сидеть, запершись в темной комнате с кипой документов, книг и карт», — подумал Фостер.

— Мы должны понять, что же на самом деле случилось тогда. Как говорится: «Прошлое — это другая страна».

— Это как Франция. Совсем не хочется возвращаться туда.

Харрис покачал головой:

— Я все решил.

С одной стороны, Фостер сознавал, что Харрис прав — чтобы разобраться в настоящем, они должны разгадать тайны прошлого. Но с другой стороны, преступник живет в настоящем, именно его поимкой он и хотел заняться. А теперь он будет торчать в архиве с Барнсом, пока кто-то схватит этого урода.

— Бывшая жена Грэма Эллиса придет сегодня на опознание. Я этим займусь.

— Не волнуйся, — произнес Харрис, вставая с кресла Фостера. Он забрал со стола бумаги и вышел, не оглядываясь.

Фостер схватил со стола авторучку и швырнул в стену.

Найджел стоял около Национальной библиотеки прессы и попыхивал самокруткой, когда машина Фостера с визгом пронеслась мимо, потом дала задний ход и остановилась. Из нее вышли Фостер и Дженкинс. Хизер держалась в трех ярдах позади Фостера. Когда он приблизился к дверям, то не взглянул на Найджела, не поприветствовал его, а просто прошагал мимо и скрылся в вестибюле.

— Не спрашивайте, — тихо промолвила Дженкинс Найджелу, который затушил сигарету указательным и большим пальцами и двинулся за ней.

Охрана в приемной уже ждала их, чтобы отвести в специально подготовленную комнату. Они прошли через двойные двери в маленькое, похожее на кафе помещение, где не было ничего, кроме стульев, столов и раздаточных автоматов. Опять миновали двойные двери и оказались в помещении, которое, как было известно Найджелу, предназначалось только для персонала. Вскоре они вошли в комнату, где пахло так, словно ее давно не открывали. На стенах остались следы от висевших здесь когда-то картин и календарей. В помещении не было окон, и когда Найджел рассеянно провел пальцем по столу, то заметил, что он покрыт толстым слоем пыли. В распоряжении у них было два вращающихся кресла и старый деревянный стул.

Фостер закрыл за ними двери.

— Мы будем работать тут, — буркнул он.

Найджел не понимал почему, но решил, что задавать вопросы неразумно.

— Если мы станем работать наверху или где-нибудь в основной части библиотеки, то нет гарантий, что кто-нибудь из газетчиков не попытается выяснить, что мы делаем, — объяснил Фостер. — Ваш приятель Гэри Кент или еще какой-нибудь пронырливый журналист сунет несколько купюр одному из библиотекарей в обмен на возможность посмотреть документы, которые мы изучаем. Здесь мы можем быть уверены, что нас никто не побеспокоит.

— Но это не решает проблему в случае, если кто-либо из персонала куплен, — вмешалась Хизер.

— Нет. Я заказал копии всех национальных газет, выпущенных в семидесятых годах девятнадцатого века.

— Всех? — недоверчиво спросил Найджел.

— Да. Поэтому им придется сильно попотеть, прежде чем они доберутся до 1879 года. Но я сомневаюсь, что им это удастся. Они очень ленивы.

В дверь постучали. Фостер открыл ее, произнес несколько слов и закрыл. Найджел обратил внимание, что в правой руке он держал подшивку «Кенсингтон ньюс и Уэст-Лондон Таймс» за 1879 год, из которой в субботу вечером он узнал детали третьего убийства.