Кровные связи

— Убийство.

Он лихорадочно искал подходящий ответ.

— Да, — выдавил Найджел.

— Хорошо. Послушайте, мне не совсем удобно говорить об этом по телефону. Мы могли бы где-нибудь встретиться? Может, у вас в офисе?

Найджел оказался перед выбором. «Офисом» являлась захламленная гостиная в его квартире на Шепардс-Баш.

— Меня сегодня весь день не будет в офисе, сержант, — солгал он.

— Жаль.

— Я сейчас в Центре истории семьи.

— Я знаю, где это.

«Ланкашир, — подумал Найджел. — У нее точно такой же говор, как у ланкаширцев».

Мозг Найджела наконец-то заработал. Эта забегаловка — неподходящее место для встречи. Вскоре наступит время чая. Здесь появятся толпы людей в кардиганах с термосами и домашними сандвичами с мясом. Наум приходило лишь одно.

— В Эксмос-Маркет есть кофейня. Я знаю ее владельца и уверен, что он разрешит мне воспользоваться подвалом на час или два.

На другом конце провода повисла пауза. Когда сержант заговорила снова, ее голос был лишен прежней учтивости.

— Хорошо, если вы гарантируете нам конфиденциальность. Вас устроит в четыре тридцать?

Найджел согласился, и сержант повесила трубку. Он собрал документы в сумку и вышел из кафе, молясь, чтобы Бени все-таки согласился закрыть половину своего кафе, иначе он будет выглядеть полным идиотом.

К Эксмос-Маркет Хизер и Фостер подъехали на автомобиле Фостера. В салоне все еще пахло кожей, будто автомобиль совсем новый. Фостеру нравился этот запах, это было одним из аргументов, благодаря которому он смог прокрутить небольшую аферу и убедить столичную полицию каждый год выдавать ему новую машину. В одном автомобильном журнале Фостер узнал, что все твердые поверхности автомобилей скрепляются с помощью клея и уплотнителя. Исследования показали, что пары, испускаемые этими веществами, могут вызывать привыкание, и, садясь за руль своей новой машины, он верил этому.

Пока Фостер и Дженкинс ехали по Лондону, они обсуждали генеалогию. Хизер сказала, что ей хотелось бы больше выяснить о своих предках, о том, как они жили, какие испытания выпали на их долю. Фостер лишь усмехнулся. Для него это было чем-то вроде коллекционирования марок или увлечения взрослых мужчин строительством на чердаках своих домов игрушечных железных дорог с холмами, где паслись овцы. Его совершенно не волновало, кем были его предки. Главное знать, что твой прапрапрадед не был импотентом.

Фостер увидел парковочный счетчик около Эксмос-Маркет и припарковался. Он сделал маневр, управляя машиной одной рукой — яростно крутя руль сначала в одну, а потом в другую сторону. Он чувствовал, что Хизер смотрит на него с осуждением. Сама она водила машину аккуратно, и Фостер часто говорил ей об этом.

Кафе «У Бени» они нашли почти сразу. Лаконично оформленное помещение, стены облицованы деревом. В обеденное время здесь собиралось много народу, но постепенно люди расходились.

— Можно чашку латте без кофеина? — спросила Хизер.

— О Господи, — пробормотал Фостер, но она его не расслышала. Или сделала вид, будто не расслышала.

Полный мужчина с толстыми волосатыми руками кивнул ей.

— А вы, сэр? — обратилась она к Фостеру.

— Черный кофе, пожалуйста. И погорячее.

— Мы ищем Найджела Барнса, — сообщила Хизер официанту.

— Он внизу, — ответил тот, указывая в сторону узкой лестницы в углу кафе. — Там зал для курящих. — Он внимательно оглядел их: — А вы, случайно, не из полиции?

— Помилуй Бог, — проворчал Фостер.

Найджел ждал, размышляя над тем, насколько подходящее место он выбрал для встречи. Когда Найджел разговаривал с сержантом Дженкинс по телефону, ему на ум пришел лишь один укромный уголок — немноголюдный зал в кафе «У Бени». Редкие посетители были курильщиками, и Бени разрешал предаваться своим привычкам так, чтобы другие клиенты не видели и не чувствовали их. Он приходил сюда каждое утро, чтобы отсканировать газету и выкурить сигарету, прежде чем отправиться в центр. Но теперь он представил, будто эта темница без окон, наполненная тяжелым запахом табачного дыма, не лучшее место для встречи с женщиной-детективом. Неожиданно зал показался ему убогим.

«Но ей приходилось бывать в местах и похуже», — решил Найджел. Он нервно ерзал на стуле, потягивал кофе и ждал прибытия сержанта Дженкинс. Найджел пытался вообразить, как она выглядит. Голос у нее молодой, вероятно, ей чуть больше тридцати, примерно его возраста. Но его воображение упорно рисовало образ угрюмой, крутой особы, чья женственность и нежность стерлись за долгие годы работы в грубом, безжалостном мужском мире преступников и детективов.