– Я все понял, миссис Торн. Вы хотите, чтобы вас поместили в одиночную камеру, где вероятность таких случаев будет исключена?
Его самодовольная улыбка развеселила Александру. Он что, действительно считает, что способен понять ее замысел?
Доктор покачала головой.
– Нет, мистер Эдвардс, я хочу совсем не этого. – В первый раз за всю беседу она улыбнулась. – В камерах и у меня, и у Тани Нил есть свободные койки. Я хочу, чтобы она переехала ко мне.
Наградой ей были отвалившаяся челюсть собеседника и упавший на стол карандаш. Алекс пришлось ждать целых тридцать секунд, прежде чем начальник тюрьмы смог заговорить.
– Да кто вы такая, чтобы выдвигать здесь свои требования? Позвольте вам напомнить, что вы заключенная в этом учреждении и…
– И мне не смогли обеспечить безопасность, – закончила за него Алекс, наклонившись вперед. – О чем услышат в Главной инспекции и узнают в газетах, если я не получу то, что хочу. – Доктор на мгновение замолчала и улыбнулась. – А когда я буду писать эти письма, то могу непреднамеренно упомянуть об эпизоде, официальное заявление о котором было замылено, – а именно о том, что вы некстати коснулись груди одной молодой заключенной.
Тут Александра откинулась на спинку стула и скрестила ноги, наслаждаясь тем, как мертвенно побледнел начальник тюрьмы. Кончик его языка показался между губами, хотя он и умудрился выдержать ее прямой взгляд.
– Как вы смеете угрозой требовать от меня…
– Это не угроза, мистер Эдвардс. У моих адвокатов есть письменное заявление пострадавшей, и они получат инструкции использовать его.