Кровные узы

Я вытянул руку и усилием воли заставил проявиться княжеский перстень. Лаура отпрянула от закружившихся вокруг него теней, словно от острых клинков.

— Ах, вот оно что! — понимающе протянула она после этого. — А мне всё не давало покоя ваше сходство с братом! А это не только кровь, но и сила…

— Неважно, — покачал я головой. — Это не важно. Просто я собираюсь вмешаться в дела других людей и не хочу показаться при этом излишне… назойливым.

— Чего вы хотите от меня? — перешла к делу ведьма.

— Вы были близки с Бенедиктом?

— Кто вам сказал?! — вскинулась Лаура, но сразу рассмеялась. — А, пламя! К чему эти игры! Да, была. Это делает меня подозреваемой?

— Возможно, — кивнул я. — Ревность — серьёзный мотив.

— Ревность? — прыснула от смеха ведьма. — Мы просто проводили время вместе, о ревности не могло быть и речи!

— А княгиня? Она ради Бенедикта сбежала из дома, и что в итоге? Муж изменил ей! От любви до ненависти один шаг! Разве нет?

Лаура была ниже меня, но глянула будто сверху вниз.

— Любовь? — фыркнула она. — Какая ещё любовь? Всё это было игрой, мистификацией. Желанием досадить отцу! Никакой любви не было и в помине!

Я склонил голову набок.

— Вы не можете знать этого наверняка!

— Думаете? Да Бенедикт провёл свою первую брачную ночь со мной! Со мной! Понимаете, милорд?

— Кейн. Зовите меня Кейн, — попросил я и вздохнул: — Значит, сговор? Но зачем?

— Моя госпожа просто сбежала от родительской опеки, а Бенедикт никогда не распространялся о своих делах.

Я глубоко вздохнул и стиснул кулак так, что серебро княжеского перстня до боли врезалось в кожу. Луиза отодвинулась ещё дальше. Кольцо её откровенно пугало.

— И всё же фиктивным брак не был, — произнёс я после недолгого молчания. — В конце концов, княгиня понесла от Бенедикта!

Ведьма зябко передёрнула плечами.

— Эта беременность и для меня загадка, — признала она.

Я не стал больше держать её на холоде и распахнул дверь.

— Идёмте, Лаура.

— Надеюсь, этот разговор останется между нами?

— Хотел просить вас о том же.

Ведьма неожиданно поднялась на цыпочки и поцеловала меня в щёку, а потом быстро зашагала прочь по коридору. Так и не оглянулась ни разу.

Оно и к лучшему.

Я потёр нывший бок и отправился готовиться к вечернему выходу в город.

2

Трактир «Горелый пёс» располагался неподалёку от городской стены. Я добрался до него уже в густых осенних сумерках, толчком распахнул дверь и на миг замер на пороге, внимательно изучая собравшихся в питейном заведении людей.

В один миг стало жарко, заломило виски, фигуры посетителей засветились в полумраке обеденного зала мягким розовым сиянием. Кровь. Я видел, как течёт в их жилах кровь.

Мотнув головой, я прогнал наваждение и двинулся прямиком к Брайану Морги. Определить торговца чёртовым корнем не составило никакого труда; к нему привело до предела обострившееся обоняние. Дурманом от сидевшего в одиночестве за дальним столом парня лет двадцати несло так, что у меня заломило скулы и наполнился слюной рот.

— Не нуждаюсь в компании, — нахмурился Брайан Морги, стоило опуститься напротив.

— А в деньгах? — спросил я, поставил ребром на стол золотой шлем и щелчком ногтя закрутил монету на месте.

— Я тебя не знаю, — ответил торговец дурью и потребовал: — Уходи!

— Даже не спросишь, что мне нужно?

Парень достал засапожный нож и принялся демонстративно втыкать острие меж растопыренных пальцев, понемногу увеличивая темп.

Отвлекать занятого столь рискованной игрой человека не стоило, ну я и не стал. Просто облапил одной ладонью руку Брайана с ножом, другой прижал к столу его левое запястье и уже сам принялся направлять клинок меж растопыренных пальцев.

— Какого чёрта?! — взвизгнул торговец чёртовым корнем и попытался отвести нож в сторону, но нисколько в этом не преуспел.

Я продолжил всё быстрее и быстрее бить клинком в стол. Наугад, глядя в расширенные от испуга глаза Брайана.

В таких условиях ранение было лишь делом времени, и торговец лихорадочно зачастил:

— Чего тебе?! Говори! Да говори уже!

— Чёртов корень. У тебя лучший в городе, так?

— Да! У меня…

Парень взвизгнул от боли и задёргался; я почувствовал, как нож угодил во что-то мягкое, а потом ещё раз и ещё, и лишь после этого отпустил жулика. Примолкшие посетители вновь вернулись к своим разговорам, на подмогу торговцу дурманом никто не кинулся.

Брайан прижал порезанную кисть к груди и застонал. Я бросил ему полотенце, потом передвинул через стол золотую монету.

— Чёртов корень! — потребовал я после этого. — И не вздумай предлагать труху.

Постанывая, торговец дурью замотал руку полотенцем и вытряхнул из кошеля на стол несколько матерчатых свертков.

— Забирай! — простонал он, скрипя зубами от боли.

— Нет-нет-нет, — покачал я головой. — Это не ограбление, у нас сделка.

Я выбрал свёрток побольше, развернул его и поскрёб бурую деревяшку. На той остались глубокие царапины.

— Свежий, — признал я.

— Лучший в княжестве, — простонал Брайан и потребовал: — Убирайся!

Без лишней спешки я откромсал от деревяшки кусок с ноготь мизинца величиной и отошёл к камину. Клинок нож моментально раскалился над огнём, сырой корень зашипел и задымился.