Кровные узы

— Подумаю насчёт этого, — произнёс он скрипучим голосом, развернулся и зашагал на выход.

Я поспешил за ним и уже на улице спросил у Арчи:

— Какого чёрта ты не вправил этому святоше мозги?

Здоровяк только вздохнул.

— У меня нет на это полномочий.

Я в ответ сплюнул в дорожную грязь и поспешил к карете.

Внутри меня всё так и зудело от предчувствия скорых неприятностей.

4

По дороге до замка я обдумывал услышанное.

Действительно ли барон Далькири торгует с эльфами? И если торгует, то в самом ли деле везёт из-за реки именно дурман?

А самое главное: не могла ли угроза разоблачения стать мотивом для убийства Бенедикта?

Ответов на эти вопросы у меня не было.

И это выводило из себя.

Возвращаясь в Тир-Ле-Конт, я был уверен — найти убийцу брата не составит особого труда. И неважно, придёт на помощь чутьё или поможет отыскать разгадку княжеский перстень, очень скоро я воздам преступнику по заслугам. Но всё оказалось совсем не так просто, и большую часть времени я провёл за разбором записей Бенедикта. И провёл, надо сказать, впустую.

У кого-то другого от этого могли опуститься руки, у кого-то другого, но только не у меня. После возвращения в замок я отправился прямиком в библиотеку и продолжил составлять генеалогические древа всех княжеских родов.

На эту мысль меня натолкнули слова Лауры.

«Игра», — сказала она. — «Мистификация».

«Желание досадить отцу».

Её госпожа желала досадить отцу, но кого способен расстроить брак младшей дочери с главой соседнего государства? Между нами не было кровной вражды, не было войны. Так в чём же дело?

И вдруг я понял, что не могу припомнить браков между представителями княжеских родов за исключением женитьбы отца. Наскоро просмотрел родословные, но с ходу не смог отыскать ни одного примера и там. И это было чрезвычайно странно.

Густав подошёл, когда я стоял перед стеной, полностью испещрённой меловыми линиями и пытался отследить связи между княжескими родами Северных земель. Безрезультатно. Подобных браков не случалось как минимум несколько последних столетий.

— Бенедикт рисовал нечто подобное, — сообщил библиотекарь. — Стену потом отмывали целый день.

Я резко обернулся и спросил:

— Зачем? Зачем он это делал?!

Густав лишь развёл руками.

— Со мной он это не обсуждал.

— А с кем обсуждал?

Библиотекарь задумчиво потёр пальцами бледное лицо и неуверенно произнёс:

— Господин Улыбчивый… — Он встрепенулся и кивнул. — Да! Несколько раз я видел, как они правили ту схему…

— Отлично! — обрадовался я и хлопнул собеседника, но, как видно, слишком сильно. Библиотекаря явственно перекосило. — Благодарю! Ты мне очень помог!

Густав растерянно улыбнулся, а я отправился на поиски колдуна, не желая откладывать это дело в долгий ящик. Но стоило только спуститься в подвал, и моя решительность тотчас ослабла. Уж не знаю, сказался подобным образом вид заплесневелых стен или промозглый воздух подземелья, но разговор с господином Улыбчивым враз перестал казаться такой уж хорошей идеей.

Если Бенедикта погубила магия, никто в замке кроме колдуна не смог бы этого определить. Так откуда мне знать, что в прошлый раз старик был полностью откровенен со мной? Вдруг он уловил отголоски смертоносной волшбы, но никому об этом не сказал?

Вдруг сам наложил её?

Мысль об этом заставила остановиться и положить руку на рукоять меча. Колдуны умирают ровно так же как обычные люди, и сейчас я не отказался бы от зачарованного клинка, способного пробивать защитные чары.

Пустое! Магического оружия у меня не было. Если только…

Усилием воли я заставил проявиться на пальце тяжёлый княжеский перстень и закутался в трепетавшие вокруг него тени. Подземелье посерело, мрак рассеялся, огни редких факелов задрожали цветками бесцветного огня.

Неуверенность оставила меня, я беззвучно рассмеялся и зашагал к обиталищу колдуна. Тени что-то нашёптывали, подбадривая и подгоняя. Но различить слова никак не получалось; стоило только прислушаться, и голоса оборачивались неразборчивым шумом.

Входная дверь в логово колдуна распахнулась совершенно бесшумно, и всё же неожиданностью моё появление для господина Улыбчивого не стало. Только я переступил через порог и сразу наткнулся на его понимающий взгляд. Колдун сидел за своим рабочим столом и по своему обыкновению улыбался.

— Надо поговорить! — с ходу заявил я, и хоть мой голос прошелестел тихой тенью, господин Улыбчивый досадливо поморщился и покрутил пальцем в левом ухе, словно его оглушило криком.

— И о чём же вы желаете поговорить? — спросил колдун с печальной усмешкой.

— О Бенедикте, его интересах и смерти. В прошлый раз вы были не до конца откровенны со мной.

Господин Улыбчивый иронично выгнул левую бровь.

— В самом деле? Что натолкнуло вас на такую мысль?

— Добрые люди подсказали.

Улыбка колдуна враз потеряло всякую теплоту.

— Ох, уж мне эти добренькие… — выдал он. — Вечно от них одни неприятности!

Я подступил к заваленному пергаментами столу и потребовал объяснений:

— Что за исследования вёл мой брат?

Господин Улыбчивый поднялся на ноги и враз оказался выше меня едва ли не на голову.

— Во многих знаниях многие горести!