Кровные узы

Стоун ухмыльнулась, и в этот момент они подъехали к резиденции Брайтманов.

Инспектора не удивило то, что спортивная «Мазда» Сильвии стояла точно на том же месте, что и вчера.

Недалеко была припаркована «Корса» Анны, и это навело Ким на одну мысль.

– Ты поговоришь с Митчеллом и Ребеккой, а я – с Анной, – распорядилась она.

На лице Брайанта появилось недоумение. Разрешение Анны Миллз им было ни к чему: они уже получили его и проверили ее алиби. Ее телефон был связан с вышкой, которая стояла всего в двух километрах от «Вулверхэмптон Гранд». Так что сержант не мог понять, для чего его босс хочет еще раз опросить женщину.

Тем более что в доме были еще три человека, которым, возможно, было что скрывать.

Глава 25

Брайант вошел в ту же комнату, в которой они разговаривали накануне. Если б не другая одежда на присутствующих, можно было бы сказать, что время здесь остановилось.

Однако шторы сегодня были отдернуты, а за ними виднелось сплошное стекло во всю ширину комнаты. Панорама охватывала с одной стороны центр Хейлсовена, а с другой – сногсшибательные холмы Клент-Хиллз. Если б у Брайанта была возможность любоваться таким видом каждый день, он с удовольствием избавился бы от телевизора-переростка, который висел на стене его жилища.

Сегодня Митчелл Брайтман был одет в светлые джинсы и спортивную рубашку с расстегнутым воротом. Из ворота торчали короткие, вьющиеся черные волосы, а на подбородке мужчины виднелась темная щетина. Брайант понял, что он давно не брился. Скорее всего, в таком состоянии Митчелла хватало только на то, чтобы по-быстрому принять душ и переодеться. «Не уверен, что был бы способен и на это, если б потерял свою женушку», – подумал Брайант. Только ей он об этом никогда не скажет.

Сержант был достаточно уверен в себе, дабы признать, что для человека, которому уже исполнилось пятьдесят, Митчелл выглядел очень импозантно. Можно было представить себе, как такой мужчина притягивает к себе женщин всех возрастов, хотя у Брайанта с Ким и не было доказательств того, что он как-то поощрял подобное внимание.

– Хорошо, что вы приехали так рано, – начал полицейский любезным тоном, глядя на Сильвию и Ребекку. – Сильно облегчили мне жизнь.

Ребекка сидела на том же самом стуле, что и вчера, перекинув ноги через его подлокотник и слегка покачивая ими. Она никак не отреагировала на его слова и не оторвала глаз от экрана телефона.

– Нет-нет, мы здесь ночевали, – сообщила Сильвия. – В доме достаточно свободных комнат. Я накинула кое-что из вещей Дианы. Мы с ней одного размера.

Митчелл повернулся к свояченице и посмотрел на нее так, словно не знал об этом. Мелькнувший в его глазах гнев сказал сержанту о том, что разрешения у него никто не спрашивал.

А когда Брайтман увидел на Сильвии блузку с цветочными узорами и голубые брюки, доходившие ей до середины щиколоток, на его лице вновь появилось выражение печали.

Брайант не мог избавиться от неприятного привкуса во рту. Да, они были сестрами и, как выяснилось, были очень близки друг с другом, но тем не менее…

– Я заехал, чтобы узнать, что с вашими разрешениями для телефонных провайдеров, – перешел он к делу. – Они нужны, чтобы мы могли…

– Боже, мне так стыдно! – произнес Митчелл, качая головой. – Это совершенно вылетело у меня из головы, как только вы вчера уехали.

– Всё в порядке, мистер Брайтман, – сказал сержант, поднимая руку, чтобы остановить его объяснения, которые показались ему вполне искренними.

– Я уже дала свое, – сообщила Сильвия, крутя на левом запястье украшенный камнями браслет.

Полицейский кивнул, поймав себя на том, что думает, не надела ли она на себя еще и драгоценности умершей сестры.

– Ребекка? – Он посмотрел на девушку, и Сильвия тоже повернулась к дочери.

– Чего? – отозвалась та, не поднимая глаз.

– Ребекка! – прикрикнула на нее мать, и Брайант был ей за это благодарен.

У его собственной дочери-подростка подобные манеры продолжались всего один день. Он хорошо помнил возмутительное поведение Лауры в один из дней, когда ей было четырнадцать лет. Когда же она вернулась из школы, то матери не было дома, а на столе в кухне лежала записка. Ее сержант и сейчас мог повторить слово в слово:

УВАЖАЕМАЯ ЛАУРА,

Если вы считаете, что можете говорить со мной, как с вашей прислугой, то я приняла решение, что мне эта работа больше не подходит, и я увольняюсь.

Ваш мешок с физкультурной формой валяется в том же углу вашей комнаты, где вы его оставили, ваша кровать не убрана, а на обед вы съедите то, что решите приготовить из того, что найдете в холодильнике.

Лауре понадобилось всего два часа, чтобы позвонить и извиниться.

Ни он, ни его жена не переваривают невоспитанности, подумал сержант, пока все присутствовавшие смотрели на Ребекку.

– Не понимаю, почему я должна… – заворчала та.

– Мы можем получить ордер, Ребекка, но проще будет, если вы сами дадите разрешение, – пояснил Брайант, демонстрируя терпение, которого у него не было.

– Ну ладно, хорошо, – равнодушно согласилась девушка, но ногами качать перестала.