Кровные узы

Мара покрутила настройки кафоварки, одновременно поправляя волосы. – Ты о политике? Не думаю, что это когда–нибудь станет легче – особенно тогда, когда дело касается собственной семьи.

— Больше всего я беспокоюсь из–за Бена.

— Он хорошо проявил себя на «Балансире».

— Но ему всего тринадцать. Ладно, я позволил ему участвовать, но он еще ребенок. Наш ребенок.

— А сколько тебе было лет, когда ты очертя голову бросился участвовать в Восстании? Вряд ли намного больше…

— Мне было восемнадцать.

— Ого, ну прямо ветеран, да? – подмигнула она. Люк помнил, какой жестокой и холодной она была, когда он впервые встретился с ней, и подумал, что сейчас она выглядит еще красивей, когда в последние годы жизнь стала к ней добрее.

— Любимый, Джейсен заботится о нем. У него не могло бы быть лучшего учителя.

— Да уж…

— Ладно, я знаю, что у нас разные мнения по этому поводу.

— Ты знаешь, что я чувствую. Джейсен беспокоит меня. Раньше я никогда подобного не ощущал и не могу это игнорировать.

Ее улыбка поблекла. – Я чувствую немного другое.

— А я не могу изменить свое мнение.

Мара выглядела так, словно была готова сказать резкость, но она несколько раз кивнула, не глядя на него, как будто репетируя более взвешенный ответ. – Я тоже чувствую какую–то тревогу в Силе, но у меня есть теория.

— Я весь внимание.

Она снова сделала паузу, глядя на ковер. – Думаю, он влюбился, и это разрывает его изнутри.

— Джейсен? Влюбился? Да ладно…

— Поверь мне. Раньше я ощущала что–то подобное в тех, кого преследовала, и тогда я тоже поняла эти ощущения неправильно. Неудачный, мучительный роман может заставить людей чувствовать очень негативные эмоции – гнев и отчаяние от любви.

— Но он джедай. Мы можем контролировать такие эмоции.

— Мы оба джедаи. Мы муж и жена, и насколько мы сами можем это контролировать?

Он хотел бы поверить ей. Мара была умна: она бы никогда не выжила в качестве Руки Императора, если бы не имела очень развитого чутья на опасность и способности игнорировать свои собственные эмоции. Ей пришлось научиться видеть то, что было на самом деле, а не то, что она хотела видеть.

Ее голос смягчился. – Сказать тебе, что я вижу? Я вижу, что Бен примиряется со своими способностями в Силе, и не злится на нас за то, что мы делаем его джедаем. Мы этого сделать не могли, а Джейсен смог, и мы должны быть благодарны ему за это.

— Джейсен безответственно играет со своими способностями. Он проецировал себя в будущее и не говори мне, что это тебя не обеспокоило. Я не хочу, чтобы Бен учился таким вещам – да и что мы действительно знаем о том, чему научился Джейсен, пока отсутствовал? Он изменился Мара. Я это чувствую.

Она сжала чашку в руке, а другой пригладила волосы, однако сейчас Люк чувствовал только дистанцию, которой не должно было быть; словно она остерегалась его – или остерегалась расстроить его.

— Просто Джейсен вырос. Он идет другим путем джедая, вот и все. У нас нет ответов на все вопросы.

— Это не все. Я вижу сны, и в них видится угроза для нас.

— Ты правда думаешь, что Бен в опасности.

— Я думаю, что в опасности Джейсен. Я не хочу, чтобы Бен попал в неприятности вместе с ним.

— Будущее не неизменно.

— О, но оно станет таким, когда с ним поработает Джейсен.

— Эй, давай не будем ссориться по этому поводу.

— Я хочу, чтобы мы нашли для Бена другого наставника.

— Люк, ты случайно не заметил, что тут нет очереди кандидатов на эту работу?

Как сильно она ни защищала Джейсена, Люк не ощущал в Маре твердой уверенности. Он отставил бокал с кафом в сторону и притянул ее к себе, заглядывая в глаза. В углах глаз появилось несколько морщинок, а в массе огненно–рыжих волос, обрамлявших ее лицо, появились первые серебристые нити, но для него она была по–прежнему совершенством, по–прежнему его опорой и его возлюбленной.

И все же она ошибалась.

— Мара, я не могу это игнорировать.

— Ладно, — он почувствовал, как напряглись ее плечи. – Давай, заставь Бена отвернуться от нас как раз тогда, когда он начал успокаиваться. Ну и что, что Джейсен постиг несколько странных философских течений в Силе и общался с жуками? Мы оба были на темной стороне, и мы это пережили.

— Значит, ты все же чувствуешь темную сторону.

— Нет, я чувствую, что Джейсен приобретает силы большие, чем мои способности, что он хорошо учит Бена, и что он никогда не обидит его, — она отступила от Люка, и он ощутил, что она отгораживается от него, возможно, чтобы предотвратить превращение этого разговора в дискуссию, в которой не будет победителей. – А это значит, что он хорошо влияет на Бена. Без Джейсена у нас бы был сын–подросток с большими способностями в Силе, который не слушает нас. А это уже опасно.

В ее словах был смысл. И они давали шанс на уступку. – Я не могу с этим поспорить.

— Но…

— Я не говорил «но…».

— Я знаю, однако я это почувствовала.

— …Но я пренебрегу своим долгом, если бы не приложу усилия, чтобы выяснить, кого, или что я вижу в своих снах.