Кровососы. Как самые маленькие хищники планеты стали серыми кардиналами нашей истории

Новый Орлеан, сердце торговли Дикси, был захвачен через год, в апреле 1862 года. Через месяц пал Мемфис, что перекрыло реку Миссисипи и окончательно закрепило блокаду Конфедерации. Тем самым Союз, сам о том не подозревая, закрыл речной доступ к желтой лихорадке и избавил оккупационные войска от ужасов болезни и смерти, которые исторически защищали Новый Орлеан и дельту Миссисипи. Штабисты Конфедерации со всеми на то основаниями рассчитывали, что Новый Орлеан станет головной болью Союза. Вирджинская газета предсказывала, что важнейший порт Новый Орлеан станет «призом, который окажется очень дорогим в содержании, если его ежегодно будет посещать Его Шафрановое Величество [желтая лихорадка]». Разделяя тот же страх, военный хирург Союза в начале войны предсказывал, что «и Северу, и Югу грозит великая чума тропиков. Желтая лихорадка унесет жизни каждого десятого в северной армии, который осмелится проникнуть в хлопковые штаты в зоне желтой лихорадки». Но в годы войны желтая лихорадка почти не встречалась – даже в Новом Орлеане она унесла жизни всего одиннадцати человек. Оккупационная армия Союза соблюдала строгие меры гигиенической безопасности и установила полный карантин. Во время Гражданской войны в армии Союза были отмечены лишь 1355 случаев заражений и всего 436 смертей. «Анаконда» сжимала свою хватку на горле Юга, и желтая лихорадка становилась все менее вероятной. А вот о малярии сказать такого было нельзя. Хотя сдержать желтую лихорадку удалось, малярия расцвела пышным цветом.

Как и желтая лихорадка, малярия до Гражданской войны была хроническим заболеванием. Но, в отличие от желтой лихорадки, она с удовольствием распространялась на полях сражений, лишая сил миллионы солдат. Больной малярией солдат из Коннектикута писал домой: «Комары – это самые страшные враги, с какими мне доводилось встречаться». Во время войны было мобилизовано 3,2 миллиона человек – отличная почва для распространения малярии. Непривычные к местным условиям солдаты-янки пересекали линию Мейсона – Диксона и вторгались на юг, тем самым нарушая эпидемиологический барьер. Массовые перемещения солдат и гражданских лиц по трем зонам инфекции стимулировали размножение комаров и распространение малярии.

Без британской помощи лишенной необходимых припасов Конфедерации приходилось в одиночку сражаться и с комарами, и с Союзом. Военная машина Линкольна обладала подавляющим преимуществом во всем, что было необходимо для победы – от живой силы, ресурсов, инфраструктуры, промышленности и продуктовых запасов до всех видов вооружения и хинина, столь же жизненно важного, как пули и штыки. У Юга оставался только хлопок и рабы, и все же на полях сражений в первые два года войны Конфедерация побеждала.

До решающих побед Союза при Геттисберге и Виксберге в июле 1863 года слабая Конфедерация главенствовала в войне. Джонни Реб и комары успешно сражались с самоуверенными янки Линкольна и их бестолковыми генералами. Север, имевший военное преимущество, полагал, что война продлится недолго и превратится в войну на уничтожение. После первых не причинивших особого вреда залпов конфедератов по форту Самтер предполагалось, что война быстро сложится в пользу Союза, но уже первое сражение при Булл-Ран показало превосходство южан.

Теплым июльским днем 1861 года Уилмер Маклин сидел на веранде своего дома в Манассасе, штат Вирджиния, прислушиваясь к отдаленному грому артиллерии и мерному топоту марширующих солдат. В его доме разместился штаб генерала Конфедерации П. Г. Т. Борегара. В отдалении он видел сотни хорошо одетых зрителей, которые расселись на окрестных холмах в шезлонгах, под зонтиками, с плетеными корзинами для пикника. Это была настоящая элита Вашингтона, округ Колумбия: сенаторы, конгрессмены и их семьи. Они проделали путь в двадцать пять миль, чтобы полюбоваться кровавым зрелищем и историческим событием, и не желали упустить момент, когда армия Союза одним решительным ударом сметет южных бунтарей. Гром стал громче. Маклин вздрогнул и прикрыл голову руками, когда пушечное ядро Союза снесло печную трубу его кухни. Борегар записал: «Смешно, что артиллерия стремится лишить меня и мой штаб обеда». А комары избрали двор дома Маклина близ реки Булл-Ран для первого значительного сражения Гражданской войны – впрочем, в разрушении кухни они были неповинны.