Кровососы. Как самые маленькие хищники планеты стали серыми кардиналами нашей истории

В целом из Западной Центральной Африки было депортировано около 30 миллионов человек. А в американских колониях африканские рабы, рост богатства плантаторов и укрепление имперской власти были неразрывно связаны с комарами. Путешествия Колумба и его лихих конкистадоров позволили Испании заложить основу капиталистических возможностей в Америке.

Поскольку Испания была первой, болезнь быстро сформировала могущественную испанскую заморскую империю. К 1600 году испанские поселения и плантации тянулись по всей Южной и Центральной Америке, находились на Карибских островах и располагались на юге Соединенных Штатов. Испанский империализм имел два преимущества перед другими европейскими государствами. Во-первых, у некоторых испанцев, особенно с южного побережья, имелся генетический иммунитет к малярии vivax благодаря фавизму и талассемии. Во-вторых, испанцы были первыми – и они первыми приспособились к малярии и желтой лихорадке Нового Света.

Частичный иммунитет к малярии является результатом повторяющихся заражений.

Но это одновременное проклятие и благословение требует времени. Из 2100 испанцев, сопровождавших Колумба в колонии, к концу его последнего путешествия в живых осталось лишь 300. Кровожадные комары и малярийные паразиты с радостью поглощали кровь как первых испанских путешественников, так и первых поселенцев. Испанские конкистадоры бесстрашно прокладывали путь по неведомым тропическим краям, держа в одной руке меч, а другой убивая вездесущих комаров. В тропиках Нового Света и на юге Соединенных Штатов европейцы стали основной добычей комаров.

До 1600 года Испания доминировала в Новом Свете, пожинала экономические плоды плантаций сахарного тростника и табака и контролировала прибыль от торговли африканскими рабами. Со временем испанские поселенцы, торговцы, солдаты и их рабы, окончательно поселившиеся в Америке, приобрели иммунитет к малярии и желтой лихорадке. Завистливые Англия и Франция ревниво следили за успехами Испании в колониальной торговле. К началу XVII века после непростого старта и периода проб и ошибок Англия и Франция сумели создать собственные эксплуататорские экономические империи в Новом Свете. Путешествующий французский миссионер отметил подверженность европейцев малярии и желтой лихорадке. Он писал: «Из десяти человек, прибывших на острова [каждой национальности], умерли четыре англичанина, три француза, три голландца, три датчанина и один испанец». Это наблюдение объяснялось более длительным периодом колониальной оккупации, генетическим иммунитетом и более легкой приспосабливаемости к болезням Нового Света у испанцев. В этом они заметно превосходили новых европейских переселенцев. Этническую карту Америки сформировали комары – и плоды их трудов мы видим и по сей день.

Появление переносимых комарами болезней, как пишут Макгуайр и Коэльо, «привело к вытеснению значительного количества европейцев из сахаропроизводящих регионов тропиков Нового Света, в результате чего современное население бывших карибских колоний Британии, Франции и Голландии состоит преимущественно из людей африканского происхождения. Исключение составляют бывшие колонии Испании (Куба, Пуэрто-Рико и Санто-Доминго). На этих островах сохранился значительный европейский контингент».

В XVII и XVIII веках почти половина европейцев, отправившихся на Карибы, погибла от болезней, переносимых комарами. Потребность и спрос на африканских рабов стали очевидными. За первые два века промышленного рабства в Америке рабы, которых завозили прямо из Африки, приносили максимальный доход. Африканец стоил в три раза дороже наемного европейского слуги и вдвое дороже местного раба. Африканцы, которые уже обладали иммунитетом и могли противостоять болезням Нового Света, ценились выше всего. Они стоили вдвое дороже импортированных, но не испытанных в местных условиях рабов. Однако со временем местное воспроизводство и запрет работорговли привели к снижению генетического иммунитета у рабов, родившихся в Новом Свете.