Кровососы. Как самые маленькие хищники планеты стали серыми кардиналами нашей истории

Когда прошел первый шок и слухи о судьбе Роанока утихли, возникли планы по созданию новой английской меркантилистской колонии. При финансовой поддержке Лондонской и Плимутской компаний (вместе их называли Вирджинской компанией) в море вышли три корабля. После остановок на Канарских островах и Пуэрто-Рико, 14 мая 1607 года они вошли в Чесапикский залив. На борту находились 104 человека, плохо снаряженных и почти не имеющих припасов. Среди них был и Джон Смит. В соответствии с современной теорией миазмов, объясняющей природу болезней, переносимых комарами, Лондонская компания снабдила будущих колонистов недвусмысленными инструкциями. Англичане не должны были селиться «в низменном или влажном месте, потому что это пагубно сказывается на здоровье. Оценивать качество воздуха следует по людям. В низменных прибрежных районах у людей затуманенный взгляд, отечные животы и ноги». Корабли поднялись по реке Джеймс, лесистые берега которой были недавно засажены кукурузой.

Судя по состоянию флота и характеру грузов, колонисты не собирались ни исследовать местность, ни заниматься сельским хозяйством, ни основывать серьезное поселение. У них не было женщин, почти не было провизии, скота, семян, сельскохозяйственных орудий и строительных материалов. Это была группа мужчин преимущественно из высшего класса, не привычных к ручному труду. Они собирались искать золото и эксплуатировать минеральные богатства Вирджинии. На безлюдном болотистом полуострове в устье реки Джеймс эта сотня несгибаемых англичан совершенно случайно заложила основы английской Америки.

Вскоре стало ясно, почему коренные народы не селились близ английской колонии. Благодаря бобрам, которых в то время здесь обитало в сорок раз больше, чем сегодня, большая часть востока Северной Америки была покрыта мшистыми болотами: их площадь была вдвое больше, чем в наши дни. Эти болота были истинным раем для комаров[51]. Во время так называемых бобровых войн XVII–XVIII веков бобры оказались на грани исчезновения. Но эти болота и заливные луга превратились в плодородные равнины, покорные английскому плугу. Войны мехоторговцев, в которых конфедерация ирокезов при поддержке британцев воевала против алгонкинов и их французских покровителей, нарушили согласие между коренными народами. Семилетняя война (1756–1763), которую американцы называют войной с французами и индейцами, стала кульминацией этого длительного конфликта в Северной Америке. Это была первая мировая война с далеко идущими последствиями. Британцы и французы активно боролись за верховенство в Северной Америке, а комары обживали укрепления и поля сражений, преследуя собственные интересы. Но англичане не сразу возжелали земель Новой Франции, поскольку им нужно было обеспечить выживание первых колоний – Джеймстауна и Плимута.

Из-за обилия бобров Джеймстаун был далеко не идеальным местом для поселения.

Но колонисты полностью проигнорировали указания Лондонской компании, и последствия этого решения оказались очень тяжелыми. «Индейцы не селились на полуострове, потому что это место считалось непригодным для жизни, – сухо замечает Манн. – Англичане уподобились новобранцу, который приходит в казарму последним, – ему достается самое плохое место. Полуостров был болотистым и кишел комарами». Стоячая соленая вода, «полная слизи и грязи», как жаловался один из колонистов, была непригодна для питья и делала столь же непригодной для обработки землю[52]. Приливные болота не привлекали дичь, да и рыба сюда заходила неохотно. А вот для малярийных комаров условия были просто идеальными. Здесь благоденствовали и завезенные, и местные комары Anopheles, которые щедро делились малярией с только что прибывшими колонистами. Впрочем, многие из колонистов уже везли паразита в своих венах или печени. Один из поселенцев, Натаниэль Пауэлл, писал в письме: «Я еще не избавился от четырехдневной лихорадки. Но приступ был вчера, так что следующий будет в четверг». Джеймстаун располагался в одном из худших мест для сельского хозяйства, охоты и здоровья. Хуже трудно себе представить. Кроме того, нигде поблизости не было ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней, на которые так рассчитывали колонисты.