Кровоточащая чаша (ЛП)

Где-то внутри этого звездного скопления располагалось гниющее сердце империи Тетуракта. Где-то гораздо дальше располагалась Терра, настолько же прогнившее сердце Империума. Галактика была необъятной, а по ту ее сторону лежал варп, целое измерение ужаса, кровоточащее в реальный космос всякий раз, когда человечество прыгало между звездами. На пути его отвратительных творений совсем одни стеной стояли Испивающие Душу, немногим меньше, чем семь сотен воинов, которые по-прежнему были, даже после всех изменений и тренировок, в конечном счете, людьми. Для Сарпедона почти облегчением было смотреть на безбрежное поле битвы, зная, что он сделал осознанное решение продолжать сражаться.

— Сигналы, командор, — раздался голос в воксе. Это был технодесантник Лигрис, которому удалось подключить часть странных сенсорных устройств, торчащих из носа его истребителя. — Очень слабый. Похоже, у них кончается топливо.

— Есть визуальное подтверждение?

Прошла пара секунд, а затем в воздухе соткалась тонкая пленка жидкого металла, и на нее выплыло изображение. По космосу тяжело тащился шаттл, один из двигателей искрил, умирая. Корпус был покрыт пятнами ржавчины и испещрен ожогами от лазерного огня. Это было частное судно, предназначенное для коротких прыжков между планетами, а не для того, чтобы мучительно плестись через целые системы. Ему должны были потребоваться месяцы, чтобы забраться так далеко от Эвменикса. Не было никаких гарантий, что простой человек сможет пережить подобные условия.

— Лигрис, направь нас к ним. Я состыкуюсь с челноком.

— Есть. Вы понимаете, что любой из них может быть заражен.

— Если они инфицированы, то пленник уже мертв, а мы будем следующими. Кроме того, я хочу лично принять их доклад.

Лигрис дал указания сервам на истребителе Сарпедона, нацелив их прямо на потрепанный шаттл. Участок фюзеляжа истребителя вздулся наружу и лопнул как язва, шарики жидкого металла потекли друг к другу, пока не сформировали цельнолитный туннель, который присосался к борту челнока как голодная пиявка.

Из металла вылепился острый режущий край, и он начал буравить корпус шаттла.

Декомпрессионный карман образовался в фюзеляже истребителя, когда металлический мостик стал герметичным, а стена превратилась в воздушный шлюз. Сарпедон оказался рядом, как только был закончен процесс трансформации. — отделение Хастиса, отделение Карвика, встречаемся у шлюза. Тебя это тоже касается, Паллас.

Запах застоявшегося пота вырвался из похожего на цветок воздушного шлюза, едва он открылся, и два подразделения десантников присоединились к Сарпедону. Воздух внутри шаттла, должно быть, едва годился для дыхания.

— Какие-нибудь сообщения от них? — поинтересовался в вокс Сарпедон.

— Никаких, — ответил Лигрис из собственного корабля. — И они не принимают наши сигналы. Видимо, их устройства связи накрылись.

Сарпедон посмотрел в сумрак на конце воздушного туннеля. Из тени вышла фигура, и медленно побрела к нему.

Это был сержант Салк. Его лицо — обычно моложавое по сравнению с покрытыми шрамами лицами ветеранов Ордена — сейчас было изнуренным, глаза запали. Доспехи потускнели, и он шел так, словно их тяжесть тянула его вниз.

— Мы потеряли капитана Дрео, — хрипло произнес он. — Каррик и Крин уцелели. Ниций умер уже в челноке. Мы оставили Дрео и остальных на планете.

На глазах у Сарпедона погибли десятки хороших десантников, но его сердце все равно екнуло. Капитан Дрео был, пожалуй, лучшим стрелком Ордена, и прекрасным уравновешенным солдатом. Именно его самообладание выдержало в противостоянии с Князем Демонов Ве’Метом, и его приказы изрешетили болтерным огнем тела пристанищ Ве’Мета. Поэтому Сарпедон и доверил ему задание на Эвмениксе. Теперь его не стало, еще одного незаменимого Испивающего Душу.

— А пленный?

— Выжил.

Салк жестом подозвал к себе еще одного десантника — Сарпедон узнал Крина, обычно вооруженного плазмаганом отделения Салка. Теперь же он тащил тело спящей женщины, такое маленькое в его руках. Когда-то её одеждой служила ряса ржаво-красного цвета, подчеркивающая статус адепта Механикус, но сейчас они были закопчены и испачканы. Низенькая и похожая на мальчика, большая часть квадратного лица скрыта пилотским респиратором, нацепленным на голову.

Аптекарий Паллас принял от Крина вялое тело. Он сверился с медицинскими показаниями на тыльной стороне оснащенной нартециумом латной перчатки, инструментом, позволяющим произвести переливание крови, и, в случае необходимости, свершить милосердие Императора над теми, кто уже безнадежен. Сейчас же прибор предоставил ему обзор состояния женщины.

— Она сильно истощена, — подтвердил он. — Полубессознательное состояние. На корабле Каррайдина достаточно оборудования, чтобы ей помочь.

— Она способна говорить?

— Пока нет.