Круг

Он придвигается ближе к ней.

— Неужели нельзя на пять минут оставить меня в покое? — огрызается Ванесса и отпихивает его.

На экране идет дискуссия. Ида, как всегда, ноет и требует, чтобы каждый проголосовал: надо или не надо забираться к директору в дом. Если ей в течение тридцати секунд не отвечают, она снова и снова, как попугай, повторяет свой вопрос.

«Я — ЗА», — набирает Ванесса, и ее поддерживают остальные.

Вилле подбирается еще ближе и пытается положить голову ей на колени.

— Дурак! Отстань, дышать нечем, — говорит Ванесса.

— Да что у тебя там такое? — бубнит Вилле.

— Это личное!

Вилле отползает на другой конец дивана.

— Чатишься с другим парнем, — говорит он.

Вилле пытается шутить, но голос выдает его. Однако у Ванессы нет сил оправдываться. Вилле начинает тихонько толкать ее в бок большим пальцем ноги. Но тут Мину на экране задает вопрос, брать ли им с собой Николауса. Одна мысль о том, чтобы взять вахтера с собой на «дело», заставляет Ванессу ухмыльнуться. Вилле, естественно, толкует это по-своему и думает, что он все-таки развеселил Ванессу.

— Ну кто это? — требует он. — Скажи, скажи, скажи!

Нога в полосатом носке снова и снова тыкается ей в бедро, ноутбук подпрыгивает на коленях. Ванесса выходит из чата и с треском захлопывает крышку ноутбука.

Ванесса поворачивается к Вилле, взгляд ее не сулит ничего хорошего. Но при одном взгляде на Вилле вся ее злость пропадает. Он такой славный! Лохматые волосы, задорная улыбка. И серые домашние штаны, которые ему так идут, хоть они старые и мешковатые.

— Ванесса? — кричит из кухни Сирпа, мама Вилле. — Ты будешь с нами ужинать?

— Да, спасибо! — громко кричит Ванесса в ответ.

Иногда ей хочется, чтобы Сирпа была ее мамой. Она добрая и заботливая, и Ванесса нигде не ела еды вкуснее, чем у нее. Сирпа никогда не занудствует, не критикует почем зря.

— Мам, а что сегодня на ужин? — спрашивает Вилле.

— Спагетти с мясным соусом.

Вилле смотрит на Ванессу и довольно присвистывает.

«Я люблю его, — думает Ванесса. — Все остальное не важно. Мы справимся».

«Все остальное» — это оборотная сторона легкого характера Вилле. Он до сих пор живет с мамой. Нигде не работает. Конечно, в их городе с работой плохо, но не в этом дело — дело в том, что Вилле вполне доволен своей жизнью. Юнте платит ему комиссионные за продажу «товара» здесь, в городе и на соседних хуторах. Полученные деньги Вилле спускает на одежду, компьютерные игры и подарки Сирпе. Вилле очень любит покупать подарки своей маме. А Сирпа всегда радуется до слез, получив в подарок дорогие духи или новое радио в кухню. Ни ей, ни ему не приходит в голову, что было бы лучше давать деньги на квартплату или еду.

Но в такие минуты, как сейчас, у Ванессы просыпается надежда. Она поможет Вилле понять, что он хороший. Слишком хороший, чтобы тусоваться с Юнте и его придурками. Слишком хороший, чтобы навечно застрять в Энгельсфорсе.

* * *

Мину разлогинивается и включает на компьютере спящий режим.

В принципе в выступлении Иды не было ничего неожиданного, но Мину все равно чувствует досаду.

Мама говорит, что поведение любого человека является комбинацией химических процессов, генов, переживаний детства и приобретенных привычек. Еще когда в детском саду Кевин Монсон терроризировал всех вокруг, мама объясняла Мину, что это наверняка имеет свои причины.

Мину думает об Иде — как объяснить ее поведение? Может, родители унижали ее и теперь она унижает других? Или она думает, что это прикольно — быть жестокой? Понимает ли она, как больно делает другим людям? Должна же понимать? Или нет?

Мину вдруг осознает, что никогда не говорила с Идой по-настоящему. Но когда их группа собирается вместе, сразу видно, что Иду никто не любит. Может, потому она ощетинивается? Может, они сами не дают ей шанса вести себя по-другому?

Мину берет мобильник и звонит Иде. Никто не отвечает. Мину чувствует облегчение: нет так нет, ничего не поделаешь. Но тут один из сигналов обрывается на середине, и в трубке раздается шорох.

— Алло?

Мину уже жалеет, что позвонила.

— Алло? — нетерпеливо повторяет Ида.

— Привет, это я… Мину.

— Чего тебе?

— Я не вовремя?

Ида стонет.

— Нет, ты меня осчастливила своим звонком!

«Зря я поддалась импульсу и сразу позвонила, — думает Мину. — Нужно было сначала подготовиться, разработать какую-то стратегию».

— Ты долго будешь пыхтеть в трубку? — вздыхает Ида.

— Давай прекратим это, а? — говорит Мину.

— Что?

— Ну пусть мы не можем быть друзьями… Я имею в виду все пятеро. Но это не значит, что мы все время должны ругаться.

— Если со мной ругаются, я ругаюсь в ответ.

Говорить с Идой — как будто биться головой о стену. Очень, очень твердую стену.

— Об этом я и говорю, — продолжает Мину. — Это ни к чему не приведет.

— Скажи это шлюхе, наркоманке и жирной корове.

Мину вспыхивает:

— Ты же взрослый человек, неужели ты ничего не понимаешь?! — кричит Мину.

Ида хихикает, и Мину понимает, что проиграла.

— Я просто говорю правду, — спокойно продолжает Ида. — Если кто-то не может принять правду, это не мои проблемы.