Круг

Анна-Карин, которая, сидя на полу, пыталась выдрать из волос куски стеарина, поднимает глаза на Иду, но смотрит на директрису. Все ждут от нее ответа.

— Мы привыкли говорить о прошлом, настоящем и будущем, — объясняет директор. — Но линейное представление о времени, у которого есть начало и конец, в корне неверно. На самом деле время циклично, это движение по кругу без начала и конца.

Мину косится на остальных. Ванесса слушает директрису, приоткрыв рот.

— Высокочувствительные ведьмы, с ведущим элементом металла могут различать события из других частей временного круга, которые по действующим представлениям о времени были бы классифицированы как «уже произошедшие» или «будущие».

— Мне все равно, — шипит Ида и упрямо смотрит на директрису. — Что мне сделать, чтоб такого больше не случалось? У меня как-то нет желания разыгрывать эпилептические припадки на глазах у всей школы.

— Ты не можешь ничего сделать, — отвечает директор. — Однако ты можешь научиться считывать знаки и чувствовать приближение видений. Попытайся найти спокойное малолюдное место, если чувствуешь сухость во рту, ощущаешь нереальность происходящего, головокружение или…

— Этого больше не случится, — говорит Ида, обращаясь к самой себе. — Я не позволю этому случиться еще раз.

— Твои видения, судя по всему, наделены сильной эмпатией, — продолжает директор.

Линнея фыркает, а Мину вынуждена подавить улыбку. Слова «Ида» и «эмпатия», в ее представлении, могут употребляться вместе, только если к ним прибавить слово «отсутствие».

— Свои видения ты переживаешь через другого человека и чувствуешь то, что чувствует он или она, — говорит директор, взглядом ставя Линнею на место.

— Но как я могла пережить то же самое, если видение было у Иды? — спрашивает Анна-Карин, выковыривая из волос большой белый кусок стеарина. Вместе с ним выдираются несколько волос, и девочка морщится от боли.

— Вы связаны друг с другом, — отвечает директриса.

В эту минуту она кажется Мину похожей на доморощенного психотерапевта.

— Я не верю в то, что это Густав, — вдруг говорит Ида.

Все взгляды обращаются к ней.

— Я тебя не понимаю, — отзывается директор.

— Он не мог убить кого-то. Зачем ему было убивать?

— Существует множество причин… — начинает Адриана.

— Вы не знаете Гу так же хорошо, как его знаю я, — перебивает Ида.

— Вы никогда не были друзьями, хотя ты и дала ему это дурацкое прозвище, — говорит Ванесса.

— Вы серьезно думаете, что Гу мог убить Ребекку? Свою девушку? — восклицает Ида.

— Парни убивают своих девушек всегда и везде, — холодно говорит Линнея.

— Я тоже не уверена в том, что это Густав, — добавляет Анна-Карин. — Это сложно объяснить. Это был он. И все равно как будто не он.

То, что Ида и Анна-Карин единодушно высказывают столь категоричное мнение, заставляет остальных надолго замолчать.

— Я считаю, нам следует обезвредить его прямо сейчас, — говорит Линнея.

— Что значит — обезвредить? — спрашивает Мину.

Разумеется, она понимает, что это значит. И все равно не может поверить, что Линнея говорит всерьез.

— Как ты думаешь, что я имею в виду? А что нам еще делать? Двоих из нас уже нет в живых.

— Ты имеешь в виду, мы должны убить Гу? — выдыхает Ида. — Ты совсем чокнулась?!

Мину смотрит на директора, но та, скрестив руки на груди, наблюдает за ними. Как будто хочет узнать, как они разберутся с этой ситуацией. Пройдут или не пройдут тест.

— Мы не можем убить Густава, — говорит Мину. — Я вообще не понимаю, как тебе такое могло прийти в голову.

Линнея смотрит на Мину тяжелым взглядом.

— Вряд ли Ребекка была твоим близким другом.

Линнею не узнать. Ее взгляд полон ненависти. Мину понимает ее. Она тоже думала о мести, мечтала об этом. Но сейчас, видя те же чувства на лице Линнеи, она понимает, что этот путь был бы ошибкой. Опасной ошибкой.

— Иначе ты бы так легко не простила виновного, — продолжает Линнея.

В душе Мину закипает злость, она рвется наружу, как бешеная собака, посаженная на привязь, но Мину удается сдержаться.

— Мы не можем просто пойти и убить его, — говорит она.

— Он лишил жизни Элиаса.

— Я не думаю, что Элиас хотел бы, чтобы мы пошли убивать за него всех подряд.

На мгновение Мину кажется, что Линнея сейчас накинется на нее. Но Линнея берет себя в руки и с показным спокойствием говорит:

— Во-первых, ты ни фига не знаешь об Элиасе. Во-вторых, Густав — не «все». Он вообще не человек, он этот, как его, демон!

— Нет, он не демон.

Все поворачиваются к директрисе. Она стоит, скрестив на груди руки, и смотрит на голубой огонь.

— Во всяком случае я расцениваю такую возможность как крайне незначительную. Демоны очень редко появляются в нашем мире в человеческом обличье.

— Мне наплевать на вашу статистику. Теперь мы знаем, кто убийца. Мы можем остановить его, — говорит Линнея.

— Вы ничего не сделаете, — жестко отрезает Адриана Лопес. — Держитесь подальше от Густава. Совет займется этим вопросом самостоятельно.

— Ах да, ведь у них до сих пор все так классно получалось! — кричит Линнея.

Все поворачиваются к ней. Она в упор смотрит на девочек, каждую по отдельности.