Круг

– Вы все шли сюда как радиоуправляемые роботы?

Девочки молчат. И Мину чувствует невероятное облегчение. Что бы это ни было, она не одинока.

– О’кей, тогда мы все «пришли сюда в свете кроваво-красной луны».

– Подожди, – говорит Николаус.

Он тяжело дышит. Мину отчетливо видит, как он изо всех сил пытается понять происходящее. И вдруг разражается тирадой:

– Мы пробудились ото сна с одной целью. Избранница должна возглавить борьбу со злом, и я буду ее проводником. Избранница обладает сверхъестественной силой, и только она может спасти нас всех от гибели.

Анна-Карин отбрасывает волосы с лица и смотрит на Николауса.

– Все остальные могут идти домой, – говорит она. – Избранница – я.

* * *

Сердце Анны-Карин стучит так сильно, что ей кажется, оно вот-вот разорвется, когда все взгляды обращаются к ней. Николаус говорит о грядущей гибели и злых силах, но для Анны-Карин нет ничего страшнее, чем говорить перед своими одноклассницами. Однако она должна быть мужественной. Ведь все, что она им сейчас скажет, – правда.

– Я могу заставить других делать то, что я хочу. Это произошло вчера, и сегодня тоже, – говорит она и чувствует, что говорит слишком быстро и неубедительно.

– Может, кто-то позвонит в психушку? – предлагает Ида, принужденно хихикая.

Она ждет, что остальные подхватят ее смех. Но никто не смеется. Никто не смеется над Анной-Карин. Только Ида. Ненавистная, гадкая Ида.

И снова случается чудо. Страх исчезает, остается только ненависть, и она подчиняет себе остальные чувства. Анна-Карин – Избранница. Сейчас она всем покажет!

– ГОВОРИ ПРАВДУ, – приказывает она. – ГОВОРИ ПРАВДУ, ПОЧЕМУ ТЫ СЕГОДНЯ ЧИТАЛА СТИХИ В АКТОВОМ ЗАЛЕ.

Ида бледнеет, ее рот открывается. Она плотно сжимает губы, пытается остановить поток слов. Но он выплескивается наружу, подобно рвоте:

– Я прочитала стихотворение, чтобы все подумали, будто я переживаю за Элиаса. Но на самом деле мне все равно. Таким, как Элиас, незачем жить на свете.

Мину и Ребекка едва успевают удержать Линнею, готовую наброситься на Иду.

– Это неправда, – шепчет Ида, зажимая рот руками. Она смотрит на Анну-Карин. – Ты заставила меня сказать это, скотина!

– Ты, – облегченно выдыхает Николаус, глядя на Анну-Карин. – Ты – Избранница!

– Извините, – вмешивается Ванесса. – А я на днях вдруг стала невидимой.

Анна-Карин снова чувствует злость. Неужели Ванесса не понимает, что опоздала.

– Я не делала этого специально, – продолжает Ванесса. – Но это случилось. Два раза.

Николаус в растерянности смотрит на нее. Ситуация опять осложняется.

– Я не могу этого объяснить, – медленно говорит Ребекка. – Но сегодняшнее происшествие в актовом зале… Это сделала я.

На Ребекку Анне-Карин злиться трудно. Ребекка ей нравится.

– А с вами случалось что-нибудь необычное? – спрашивает Мину остальных. – Ну, кроме того, что мы все здесь. – Никто не отвечает, и она продолжает: – Мне, например, снилось, что я заперта в какой-то темнице в другом времени. В следующем сне меня куда везли на телеге. И когда я проснулась, мои волосы пахли…

– …дымом пожара, – перебивает Линнея.

– Но никаких других странностей я за собой не замечала, – бормочет Мину.

Мину привыкла во всем быть лучшей, и Анна-Карин видит, что она разочарована тем, что у нее нет каких-то сверхъестественных способностей. Мину думает, что ее переживания другим не заметны, но Анна-Карин видит ее насквозь. Она эксперт. Привычка всегда смотреть на происходящее со стороны делает человека хорошим наблюдателем.

– И я не замечала, – говорит Линнея.

Все смотрят на Иду.

Хоть бы у нее не было никакой сверхъестественной силы, взмолилась про себя Анна-Карин. Иначе какая же это справедливость?

– Я пошла отсюда, – говорит Ида.

– Подожди, – пытается остановить ее Ребекка.

– Я не собираюсь ждать. Я не собираюсь в этом участвовать. Я не хочу иметь с вами ничего общего, дуры несчастные!

– А тебе снилось что-нибудь странное? – спрашивает Ребекка.

Анна-Карин не понимает, зачем Ребекка тратит время на Иду. Она никому здесь не нужна.

– Может, и снилось! – кричит Ида срывающимся фальцетом. И тут же ее взгляд делается жестким. – Ребекка, мы еще можем остаться друзьями, если ты сейчас же пойдешь со мной…

Ребекка не колеблется ни секунды.

– Я остаюсь, – говорит она.

– Ну ладно, я все Гу расскажу, – обещает Ида и уходит.

Но уходит недалеко.

* * *

То, что происходит дальше, напоминает странный мультфильм. Ида останавливается на полпути, словно утыкается в какую-то преграду. Ребекка отчетливо слышит «тыдынц», как когда мультипликационный волк с разбегу врезается в дверь, нарисованную на стене. Того и гляди из глаз Иды полетят мультяшные искры.

Ида дергается, но остается стоять на месте, по-прежнему спиной к ним.

– Ида?.. – пытается заговорить с ней Ребекка.

Ида не отвечает. Она стоит совершенно неподвижно.

Зато потом! Потом происходит неожиданное.

Тело Иды вдруг поднимается в воздух и начинает двигаться в их сторону. Она безжизненно висит в чьих-то невидимых руках в нескольких сантиметрах над дорогой. Ноги Иды болтаются по земле.