Круг

— Нет. Пожалуй, не знал. Марсак — маленький университетский городок. Напоминает Эльсинор. Все друг друга знают, все за всеми следят, наносят исподтишка удары кинжалом, злословят… все жаждут что-нибудь узнать о соседе, накопать информацию — предпочтительно сочную и пикантную. Люди встречаются на вечеринках, ведут пустые разговоры.

— О ней ходили слухи?

— Ты правда думаешь, что я перескажу тебе все слухи и сплетни во имя нашей старинной дружбы?

— Так их было много?

Внизу, на узкой, змеившейся у подножия холма дороге, зашуршала шинами машина.

— Слухи, выдумки, сплетни… Именно это называют «соседским расследованием»? Клер была не только независимой и соблазнительной женщиной, но и имела собственное мнение о многих вещах. Иногда она вела себя на званых ужинах слишком, как бы это сказать, воинственно.

— Что еще? Ее личную жизнь обсуждали? Тебе что-нибудь известно?

Ван Акер нагнулся, поднял шишку, размахнулся и забросил ее далеко на склон.

— Красивая женщина, холостячка, умная… Ничего странного, что мужчины за ней увивались. Она не была монастырской послушницей…

— Ты спал с ней?

Франсис бросил на майора непроницаемый взгляд.

— Скажи-ка, Мегрэ, все полицейские так топорно работают? Ломятся в отрытую дверь? Неужто ты забыл, чем экзегеза[13] отличается от герменевтики?[14] Спешу тебе напомнить, что вестник олимпийцев Гермес — бог-обманщик. Собирание доказательств, поиск скрытого смысла, нисхождение к непостижимым структурам интенциональности: притчи Кафки, поэтика Делана, проблема интерпретации и субъективности у Рикёра… Раньше ты знал в этом толк.

— Ей угрожали? Она с тобой не делилась? Не рассказывала как коллеге или другу о запутанных отношениях с любовником, о разрыве или навязчивом поклоннике?

— Нет, она со мной не делилась. Мы не были настолько близки.

— Она не упоминала о странных звонках или электронных письмах?

— Нет.

— Никаких подозрительных записей о ней в лицее или вокруг него?

— Насколько мне известно, нет.

— Каким учеником был Юго?

Тень улыбки пробежала по лицу ван Акера.

— Семнадцать лет, дополнительный курс, первый в классе. Понимаешь, о чем я? А еще — красавчик, все или почти все девушки влюблены в него. Юго — такой парень, каким хотят быть все парни в его возрасте.

Он замолчал и поднял глаза на Серваса.

— Тебе бы следовало повидаться с Марианной…

Мир вокруг них качнулся, а может, просто ветер гулял в соснах.

— Собираюсь это сделать в рамках расследования, — холодно отрезал Сервас.

— Я не о том.

Они вслушивались в стрекот дождя по хвое, смотрели вдаль на холмы, окрашенные всей палитрой серого цвета.

— Ты всегда был очень далек от атараксии,[15] Мартен. Твое обостренное чувство справедливости, твой гнев, твой проклятый идеализм… Встреться с ней. Но не береди старые раны.

Помолчав, он спросил:

— Ты ведь все еще ненавидишь меня, да?

Сервас не знал, что ответить. Ненавидит ли он своего бывшего лучшего друга? Возможно ли ненавидеть человека столько лет? О да, очень даже возможно. Он так крепко сжал кулаки в карманах, что ногти почти впились в ладони. Повернулся и пошел прочь, давя ногами шишки. Франсис ван Акер не шелохнулся.

Марго направлялась к нему через толпу заполонивших коридор лицеистов. Она выглядела усталой. Сервас понял это по ссутуленным плечам и по тому, как она держала книги, прижимая стопку к груди. И все-таки девушка улыбнулась отцу в знак приветствия.

— Итак, дело ведешь ты?

Мартен закрыл папку с делом Юго — там были только бесполезные сведения: какими видами спорта занимался, какие книги брал в библиотеке, — попытался улыбнуться в ответ и обнял дочь. Мимо них, толкаясь и перекликаясь, шли соученики Марго. «Дети, они всего лишь дети, — подумал майор. — Дети с другой планеты под названием Молодость, такой же далекой и загадочной, как Марс». Он не любил думать об этой планете тоскливыми одинокими вечерами, потому что она напоминала ему, какое это проклятие — зрелый возраст.

— Ты и меня будешь допрашивать?

— Не сейчас. Конечно, если тебе не в чем признаться.

Сервас покосился на дочь и понял, что Марго расслабилась. Девушка взглянула на часы.

— У меня мало времени, через пять минут начинается семинар по истории. Ты возвращаешься или пробудешь здесь весь день?

— Пока не знаю. Если останусь до вечера, может, поужинаем вместе?

Она скорчила гримаску.

— Давай. Но по-быстрому — мне нужно написать сочинение к понедельнику, так что придется попотеть.

— Да, я слышал. Утром ты неплохо выступила.

— О чем ты?

— На занятиях у ван Акера…

— Но как…

— Я стоял под окном.

Она опустила глаза.

— Он… что-нибудь говорил обо мне?

— Франсис? О да! Был щедр на похвалы. Вообще-то, это редкий случай, учитывая его характер. Он сказал — цитирую: «Яблоко от яблони недалеко падает».

Мартен заметил, что Марго покраснела от удовольствия, и подумал, что был таким же в ее возрасте — отчаянно нуждался в признании и одобрении. Как и он, Марго прятала ранимость за бунтарством и показной независимостью.

— Я побежала, — сказала она. — Доброй охоты, Шерлок!

— Подожди! Ты знаешь Юго?

Дочь Серваса обернулась, и он понял, что она насторожилась.

— Знаю, а что?