Круг

— Она оставила это…

Он прошел за стойку, наклонился и достал из ящика…

Конверт.

Сервас не смог унять дрожь.

Патрик протянул крафтовый конверт Эсперандье — тот успел надеть резиновые перчатки.

— Кроме вас его кто-нибудь трогал?

— Никто.

— Вы уверены?

— Да. Я взял его и сразу спрятал.

— У вас есть нож для бумаги или ножницы?

Управляющий снова пошарил в ящике и протянул лейтенанту хлебный нож. Тот аккуратно вскрыл конверт, запустил внутрь два пальца, достал блестящий серебристый диск и начал рассматривать с обеих сторон. Сервас смотрел из-за плеча помощника. На диске не было ни подписи, ни отпечатков пальцев.

— Его можно прочитать? — спросил майор.

Патрик кивнул на стоящие в ряд компьютеры на мультимедийной половине кафе.

— Нет, не здесь. Нам нужно уединиться.

Управляющий обошел стойку и отдернул красную занавеску. Тесная, без окон, комнатушка была забита картонными коробками из-под электроники и ящиками для бутылок, в углу стоял письменный стол с компьютером и лампой.

— Та женщина была одна? — спросил Сервас.

— Да.

— Какой она вам показалась?

Патрик задумался.

— Изящная, миленькая, но какая-то суровая… Теперь, когда вы спросили, мне кажется, она была в парике…

— И она попросила передать нам это? Почему сама не вызвала полицию?

— Да потому, что ни о полиции, ни о чем-то незаконном речь вообще не шла. Она сказала, что несколько человек будут ею интересоваться и что этот конверт — для них, только и всего.

— С чего вам было соглашаться? Вы ничего не заподозрили?

Собеседник Серваса улыбнулся.

— Меня убедили две купюры по пятьдесят евро.

— Это еще более подозрительно, разве нет?

Ответа не последовало.

— Вас удивил только парик?

— Точно.

— У вас есть камера видеонаблюдения?

— Да. Но она активируется только вечером, когда магазин закрывается, — от детектора движения.

Управляющий уловил в глазах Серваса разочарование, и его это обрадовало. Патрика не слишком волновала судьба соотечественников, зато он как мог старался не облегчать работу полиции. Он явный поклонник Джорджа Оруэлла и теорий о Большом Брате — считает, что живет в полицейском государстве.

— Деньги все еще при вас?

Еще одна улыбка.

— Нет. Деньги, знаете ли, имеют обыкновение ходить туда-сюда.

— Спасибо, — произнес Венсан, давая понять управляющему, что они больше не нуждаются в его присутствии, и наклонился к экрану компьютера.

Патрик не сдвинулся с места.

— Кого вы ищете?

— Можете идти. — Сервас лучезарно улыбнулся. — Мы позовем, если вы понадобитесь.

Управляющий смерил их взглядом, пожал плечами и удалился.

Как только он скрылся за занавеской, Эсперандье вставил диск в компьютер. На экране открылось окошко, и программа считывания запустилась автоматически.

Сервас инстинктивно напрягся. Чего им ждать? Послания от Гиртмана? Видеозаписи? Что за женщина говорила с Патриком? Сообщница? Напряжение действовало на них на физическом уровне. Майка лейтенанта промокла от пота, и не только из-за жары. Из зала доносился приглушенный гул голосов.

Они не слышали ничего, кроме потрескивания статического электричества в колонках. Эсперандье увеличил громкость.

Внезапно динамик «выстрелил» оглушающей какофонией звуков, почти оттолкнув их назад.

— Вот дерьмо! — воскликнул Эсперандье и приглушил звук.

— Что это за ужас? — изумился Мартен, пытаясь унять отчаянно бьющееся сердце.

— Мэрилин Мэнсон, — пояснил Эсперандье.

— Кто-то это слушает?

Несмотря на напряженный момент, Венсан не смог удержаться от улыбки. Музыкальный отрывок закончился, они подождали еще немного, но больше ничего не услышали.

— Все, — объявил Эсперандье, взглянув на курсор на экране.

— Все?

— Да.

Тревога на лице Серваса сменилась разочарованным недоумением.

— Как ты думаешь, что все это значит?

— Не знаю. Видимо, кто-то пошутил. Ясно одно — это не Гиртман.

— Ты прав.

— Значит, письмо по электронке тоже прислал не он.

Сервас понял намек и разозлился.

— Считаете меня параноиком?

— Нет, хотя ситуация к этому располагает. Психопат рыщет на свободе. Его ищут все полицейские Европы — и не находят ни следа, ни ниточки к нему. Гиртман может быть где угодно. Хуже всего то, что перед побегом он излил тебе душу.

Мартен взглянул на подчиненного.

— В одном я твердо уверен… — Он внезапно осознал, что его слова могут стать лишним аргументом «за» его паранойю. — Рано или поздно «психопат» вынырнет на поверхность.

18 Санторин

Ирен Циглер посмотрела вниз, на теплоход, стоящий на якоре в кальдере.[28] С террасы до него было метров сто, не меньше, так что он казался красивой белоснежной игрушкой. Море и небо выглядели ненатурально синими по контрасту с ослепительной белизной террасы, красноватой охрой скал и чернотой вулканических островков в центре бухты.