Круг Александра

Он посмотрел назад, туда, где, стоя на гребне холма, Парменион наблюдал за ходом боя, но ему не нужно было указывать на промах врага. Парменион уже кричал и делал выразительные знаки. Через несколько секунд сигнальные рожки проиграли пять одинаковых нот, а затем шестую ноту на октаву выше, и делали это снова и снова, пока весь лагерь не пришел в движение. Вдоль всей линии войск солдаты увидели, что произошло возле ворот крепости, и воздух задрожал от радостных криков.

– С правого фланга в четыре колонны, – скомандовал Александр. – За мной, к воротам!

Около полусотни гафов столпилось вокруг черепахи, предпринимая отчаянные усилия вытолкнуть ее за ворота, но чем сильнее они ее толкали, тем глубже передний край зарывался в землю.

«Чертовы идиоты, – подумал Александр, – им следовало бы толкать ее назад, а не вперед».

– Быстрее! – воскликнул он. – Пока они не закрыли ворота, быстрее!

Остальные две черепахи остановились, и в задней части панциря распахнулись широкие люки – два десятка гафов выскочили из каждой машины и бегом бросились вверх по склону, по которому сбоку уже начала подниматься фаланга. Преследователи наступали гафам на пятки, и некоторые из них, сильно отстав, в отчаянии поворачивались лицом к врагу и пытались отдать свою жизнь как можно дороже.

Один воин, увидев Александра, бегущего во главе наступающих колонн, выхватил свой меч и бросился в атаку. Когда гаф приблизился, Александр нырнул вперед, выставив перед собой щит, надеясь сбить с ног нависшего над ним горой противника.

У него было такое чувство, будто он налетел на каменную стену. Сокрушительный удар парализовал руку, державшую щит, и заставил его отшатнуться назад, но бегущее следом войско буквально смело гафа и накрыло его волной кричащих людей. Александр чувствовал сильную боль в плече, но ничто не могло остановить его в этот момент. Отбросив щит в сторону, он снова возглавил идущие в атаку колонны.

Увидев штормовые волны атаки, приближающиеся к воротам со всех сторон, гафы, возившиеся с застрявшей черепахой, попятились назад и выстроились в линию под подъемной решеткой.

– Вперед, мои македоняне!

И первая волна ударилась в стену рычащих гаварнианских воинов.

* * *

Тяжело дыша, Кубар бросил взгляд через плечо Резервные отряды уже ушли, последние воины покинули стены и отступили во внутреннюю часть цитадели

– Иди, Виргт. Мы с Пагой задержимся здесь еще немного.

– Я уйду только вместе с вами, – заявил Виргт. твердо глядя на Кубара.

Кубар быстро обернулся и снова посмотрел на картину ожесточенного боя, развернувшегося в воротах крепости на расстоянии двадцати шагов от него.

– У них у всех есть старшие братья, – твердо сказал Виргт. – Они сами вызвались удерживать ворота и вести сражение в крепости, чтобы обмануть этого Искандера Они хотят здесь умереть, и ты не можешь их остановить Но тебе также не в чем себя обвинять. А теперь пойдем.

Но Кубар не двинулся с места. Его правая рука по-прежнему лежала на рукояти наполовину обнаженного меча. Одно дело посылать воинов в сражение, но совсем другое – просить их идти на верную смерть. Но сто его соплеменников должны были остаться здесь для того, чтобы умереть. И он был вынужден обратиться к своим воинам с такой просьбой. Те, у кого старшие братья были еще живы, выступили вперед и порою почти просили оказать им такую честь. Опять их эта проклятая честь и слава.

– Ты душа всей нашей армии, – мягко сказал Виргт. – Если ты погибнешь, то мы все тоже погибнем от мечей безволосых.

Он еще раз бросил взгляд на ворота. Один человек уже пробился внутрь крепости. Он ловко уклонялся от ударов воинов-гафов и, подныривая им под руки, отвечал ударами меча снизу вверх. Но человек пропал из виду, когда Нага с Виргтом и еще несколько воинов из личной охраны все же заставили своего командира покинуть место сражения.

Они быстро прошли через двор и оказались в узком коридоре, пробитом в толще железной руды и идущем под наклоном к самому основанию космического корабля.

Через каждые двадцать шагов из стены торчал горящий факел, и замыкавший шествие охранник сбивал факел на пол.

Поверхность под их ногами вскоре потеряла наклон, и они оказались в помещении с низкими потолками. Здесь было сыро, тихо и прохладно – резкий контраст после жары и шума сражения, развернувшегося над ними.

Они на мгновение остановились перед черным как смоль камнем, занимавшим центр помещения. Его поверхность была обожжена, и весь камень освещался кругом света, падавшим сверху. Кубар прислонился спиной к камню и, запрокинув голову, посмотрел на тусклый свет солнца, зависшего точно напротив отверстия длинного дымохода, расположенного прямо над ним. Камень был отодвинут в сторону, и под ним открылась похожая на колодец черная дыра с крутыми, уходящими вниз стенами.