Круг Матарезе

– Да, именно законы. Ведь это единственный механизм, которым нельзя пренебрегать, ибо он защищает интересы покупателя и продавца, а в международных финансовых отношениях они имеют значение прямо-таки действующих армий. Каждый конгломерат или менее крупная компания, засылая свои войска, должны придерживаться законов той страны, где они в данный момент разворачивают свою экспансию. И эти же самые законы гарантируют тайну вкладов, обеспечивают конфиденциальность сделок. А коли так, то приходится искать посредников, то есть тех, кто представляет, защищает или умело обходит эти законы. Официально и легально причем! Бостонский адвокат, практикующий в сфере торговых прилавков Массачусетса, представляет не слишком большую ценность при проведении торговых и финансовых операций в Гонконге. Или в Эссене.

– Куда вы клоните? – поинтересовался Брэй.

– У меня немало исследований, а значит, конкретных примеров. Я люблю эти игры, этот занимательный поиск. На семинарских занятиях я учу своих коллег составлять картотеки операций, контрагентов, сумм, размеров инвестиций.

– А что по этому поводу вы можете сказать относительно «Транском»? – вновь задал вопрос Скофилд. – На нее у вас тоже есть картотека?

– О, конечно. Именно это я и имел в виду, когда говорил о других странах.

– И какие же это страны?

Гольдман поднялся с кресла и подошел к камину, собираясь с мыслями.

– Давайте начнем с заводов Верахтена. Например, известно, что финансовые отчеты «Транском» включают сведения о выплатах некоторых сумм адвокатской конторе «Гемейнхофф – Сэлэнджер» в Эссене. А эта контора, в свою очередь, имеет тесные связи с руководством заводов Верахтена, так что отношения между агентами в данном случае вполне очевидны.

– А что относительно других стран?

– Давайте посмотрим.

Гольдман достал из ящика письменного стола несколько карточек.

– Вот сразу итоги, чтобы не утомлять вас всей последовательностью выводов. Япония, Киото, фирма «Айкава – Онмура»… что-то в этом роде. В Европе, помимо известной нам «Верахтен», – в ряде стран от Нидерландов до Португалии. Все они входят в круг интересов «Транском». Вот, к примеру, адвокатская контора в Амстердаме… – Гольдман на минуту замолчал, потом продолжил: – Кстати, «Нидерландз текстайл» – это всего лишь «зонтик», то есть прикрытие для определенных компаний в Лиссабоне… Ну вот, чтобы быть более точным, это будет связь не с Лиссабоном, а с Турином. А это уже Италия.

– Турин? – Брэй подался вперед.

– Да, Турин.

– А кто может интересовать их там?

– Давайте посмотрим. Здесь указана адвокатская контора «Палладино ла Тона», что означает связь только с одной компанией, или компаниями, – Скоцци-Паравачини.

– Так это, значит, на самом деле гигантский картель? – спросил Брэй как можно более равнодушным голосом.

– Бог мой, да конечно же! Когда вы проведете все эти связи, то увидите, какая соткалась паутина. Я еще не упоминал Англию, Южную Африку, Испанию. Этот белокаменный дворец на Конгресс-стрит на самом деле представляет мировую федерацию. И вся эта идея родилась в голове одного человека, Николаса Гвидероне.

– Похоже, вы одобряете это все? – Брэй был потрясен.

– Да нет же. Я не люблю, когда вся экономическая мощь концентрируется в одних руках, но согласитесь, впечатляет! Этот Гвидероне – прямо Карнеги или Рокфеллер наших дней.

– Да, я слышал о нем.

– Больше! Он куда больше Рокфеллера, Карнеги, кого там еще… Все современные деловые люди, даже крупнейшие их представители из Детройта и с Уолл-стрит, ничто по сравнению с Николасом Гвидероне. Он последний из исчезающих гигантов, подлинный монарх индустрии и финансов. Ведь он сотрудничает со всем миром, в том числе и с Москвой.

– С Москвой?

– Да, представьте себе. Здесь нет ничего удивительного. Он потратил много сил на то, чтобы наконец заработал промышленный и финансовый канал Восток – Запад. Ему сейчас около восьмидесяти лет, но ума и энергии у него по-прежнему в избытке.

– А сам он из Бостона?

– Да, и это удивительная история. Он пришел в эту страну еще ребенком. Ребенок-иммигрант десяти или двенадцати лет, без матери, с едва образованным отцом, сошедший с океанского корабля.

Скофилд невольно сжал ручки кресла. Он почувствовал, как все у него напряглось внутри, и сделал над собой усилие, чтобы не выдать своего состояния.

– А откуда пришел этот корабль?

– Из Италии, – ответил Гольдман, отпив глоток. – Откуда-то с юга. Возможно, с Сицилии или соседних островов.

Брэй уже боялся задавать вопросы, но надо было обрести ясность.

– А не слыхали вы, не приходилось Николасу Гвидероне встречаться с членами семьи Эпплетон?

Гольдман взглянул на гостя поверх стакана.

– Я могу заверить вас в этом. Но, кроме меня, об этом знают почти все в Бостоне. Семья Гвидероне работала на Эпплетонов еще во времена, когда был жив их дед. Именно старый Эпплетон дал мальчику образование. Это было не просто: в те дни было такое нашествие ирландцев! Итальянцам пришлось туго, ведь очень трудно конкурировать с ними.

– А дед? Это был Джошуа Эпплетон II, не так ли? – очень тихо спросил Брэй.

– Да.