Круг невинных

Твое присутствие жжет меня, будто горящие факелы; мои вены расширяются, мои поры набухают под теплотой дыхания, исходящего из твоей ужасающей чешуйчатой глотки. В каждое из мгновений моей печальной жизни я хотел бы оттолкнуть тебя, и, однако, я прекрасно вижу, насколько похож на тебя. Я сейчас перечитал отрывок, где Мальдорор смотрит в глаза самке акулы, а затем совокупляется с нею в бескрайнем морском пространстве; они будто две прилипшие друг к другу пиявки и дышат только испарениями груды сине-зеленых водорослей. Когда я говорю, что перечитал, это не совсем точно; я скорее воскресил это в памяти, так как половину книги знаю наизусть. Конец этого отрывка звучит в моей голове, последние строки после омерзительного совокупления. Наконец-то я обнаружил кого-то, похожего на себя! Отныне я больше не один в своей жизни! Я стою перед своей первой любовью!

Я тоже похож на тебя, Дракон Бездны… Да, я прогоняю тебя, но признаю тебя единственным, кто может меня понять. Я в твоей власти, не в силах убежать от тебя и еще более не способен нанести тебе вред. Моя усталость бесконечна, силы покидают меня. Я мог бы, как сын земли Уц, отказаться выступить против тебя и вручить себя в руки Божьи. Но я предпочту снова лицезреть вспышки твоих огней, твой ужасающий лик, чем покориться Ему.

С этого мгновения я больше не буду упоминать тебя, Владыка Бурь, омерзительное существо из пучины морской. Я позволю тебе выполнять твою зловещую работу, не пытаясь ни понравиться, ни бороться с тобой. Но я больше не желаю, чтобы твое имя оскверняло мой рот и мои уши.

Теперь я назову тебя «вещь»…

12

Ницца

Жюстина вложила монету в громадный кофейный автомат, выбрала эспрессо без сахара и не поддалась желанию вытащить сигарету. Со стаканом кофе в руке она вошла в помещение комиссариата и уселась в углу кабинета Марка Монтейро. Тот, хотя и был погружен в чтение досье, сразу же поднял на нее взгляд. Он уже давно не удивлялся бесцеремонному поведению своей напарницы. И оно ему нравилось.

– Прекрасно сработано, – сказал Монтейро самоуверенным тоном. – Кажется, дело движется быстрее. А я боялся, что мы в нем увязнем…

– Не стоит радоваться раньше времени, – возразила Жюстина, предпочитавшая всегда перестраховываться.

Впрочем, дело и вправду пошло быстрее, особенно благодаря исповеди Сандрины Декорт.

Вначале Жюстина с недоверием отнеслась к неожиданному разоблачению, сделанному молодой девушкой: Николя Карелла в начале года изнасиловал девушку из лицея. Причем не абы какую девушку, а Орели Донасьен, о которой говорил Стефан Лоран и с которой хотел встречаться Себастьян Кордеро. Рассказ Сандрины Декорт был кратким, но произвел сильное впечатление.

Вечерами в общежитии становится более оживленно. После наступления комендантского часа хождение друг к другу в принципе запрещено, но на деле за этим никто не следит. У обитателей имеется привычка шататься из комнаты в комнату, работать группами или курить сигареты в темноте больших барочных лестниц лицея. Чаще всего в это время царит некоторая неразбериха и правил не особенно строго придерживаются. Однако во время первого триместра учащиеся стараются хорошо зарекомендовать себя, и поведение их весьма сдержанно.