Круг обреченных

Нагруженная огромным пластиковым пакетом, едва вместившим выбранный ею пузатый арбуз, Лена подошла к переходу. Постояла, глядя налево. Можно было бы пойти и на красный — проезжая часть была свободна, — и двое молодых людей, стоявших рядом с ней, так и поступили. Но Елена правила дорожного движения соблюдала так же свято, как истинный христианин соблюдает Великий пост. И она, едва удерживая свою тяжелую ношу, терпеливо ждала зеленого сигнала. Наконец светофор мигнул зеленым глазом, и Лена шагнула на проезжую часть. На ходу она переложила пакет в левую руку, машинально еще раз глянула влево и увидела мчащийся прямо на нее светлый автомобиль.

Сзади истошно закричали. Лена шарахнулась назад. Но автомобиль вильнул, повторяя ее движение. Последнее, что увидела Лена, было лицо сидевшего за рулем человека. Лицо с широким мясистым носом.

* * *

Зверев вернулся на службу уже к вечеру. Помимо утреннего визита к прокурору состоялось у полковника еще одно свидание — с неким представителем областной власти. Оно-то его и задержало. И, судя по хмурому выражению полковника, свидание это нельзя было назвать полюбовным. Скорее наоборот: нехорошее получилось свидание. Полковник, на ходу бросив секретарю, пожилой сухопарой Вере Григорьевне, отрывистое «здрасьте», направился к дверям своего кабинета.

— Пригласи ко мне Кириллова, Вера, — буркнул Зверев с порога.

* * *

Через несколько минут Кириллов возник перед грозными очами начальства:

— Здравия желаю…

— Вольно, — отмахнулся полковник. — Что ты лаешь, как новобранец?

Кириллов молчал, напряженно глядя на Зверева.

— Значит, так. Дело против тебя прокуратура снова возбуждает, — К-как? Я же… В-вы же сами г-говорили, — пролепетал парень.

— Говорил. И сейчас повторю. Чего слюной брызжешь? Будешь держаться, как условлено, — ничего с тобой не сделают. Помурыжат месяц-другой и закроют дело. А если ляпнешь чего лишнего… Ну, мне тебя учить не надо. Ты и сам не дурак, так?

— Т-так. А к-как же юрфак?

— Будет тебе и юрфак, и просто фак. Все будет. Если дураком не будешь, понял? Свободен.

Кириллов исчез.

Сняв китель, подобрав рукава рубашки, полковник сел за стол.

— Вера, чаю принеси!

Но едва перед ним возник стакан в серебряном подстаканнике с крепчайшим чаем и ломтиком лимона, запиликал сотовый.

— Алексей Васильевич? Проблема снята.

— Как? — оживился Зверев.

— Наезд. ДТП.

— Надежно?

— Разглядывать времени не было, сами понимаете. Но думаю, что надежно.

— Хорошо. Отбой. — Убрав трубку сотового, Зверев щелкнул клавишей селектора. — Вера! Никого со мной не соединяй. Я работаю с документами.

Допив чай и выкурив сигарету, Алексей Васильевич снова взялся за трубку телефона — теперь уже спутникового.

— Евгений Юрьевич? У нас проблемы с Гринько, — напряженным голосом сообщил Зверев далекому патрону. — Он отказывается…

Разговор был непродолжителен, не более трех минут. После его окончания Зверев запер дверь кабинета изнутри, снял со стены портрет Феликса Дзержинского, отомкнул ключиком дверцу расположенного за портретом потайного сейфа, извлек увесистую папку, помеченную литерами «В — Г». Стоя отлистав значительную часть страниц, остановившись на страничке, где рядом с фотографией плешивого пожилого человека значилось: «Гринько Петр Иванович», Зверев уселся за стол и углубился в чтение. Через некоторое воемя он еще раз позвонил кому-то по сотовому:

— Енисей, это я. Установи планы Гринько на ближайшие дни. С кем запланированы встречи, какие возможны контакты. Срочно. Жду.

Еще раз пролистав дело Гринько, Зверев набрал и еще один номер:

— Але? Рустам? Как там у вас дела? Хорошо. Скоро заеду. Пусть Кармен будет готова. В ближайшие дни понадобится. Жди сигнала.

Полковник не успел еще выкурить вторую сигарету, как опять запиликал сотовый.

— Ты, Енисей? — снова прогудел в трубку Алексей Васильевич. — Докладывай. Так. Так… Значит, так. Финнов пасти — глаз не спускать. Все их контакты отслеживать. С кем будут встречаться, даже парой слов перекинутся — все должно фиксироваться. Телефоны на прослушку. Это план на перспективу. А ближайшие действия следующие. Девку мы для Гринько подготовим. Как только поступит заказ на нее, тут же связывайся с Батыром. Дальше все по схеме.

Докладывай каждые четыре часа. Если возникнут проблемы — связывайся немедля.

Понятно? Отбой.

Алексей Васильевич убрал папку в тайник, повесил портрет на место, опустился в кресло.

Вот так. Два-три-четыре дня — и еще одним человеком станет меньше. Как сегодня стало меньше на одного адвоката. И так будет с каждым, кто ослушается, встанет на пути, позволит себе тявкнуть.

Зверев вспомнил вдруг утренние слова Свиридова: «Ваш покровитель далеко».

Прокуроришка, мокрая курица, да что ты знаешь-понимаешь? Одни и в Кремле бессильны, другие всесильны и в самом далеком далеке… У них свои рычаги управления, свое оружие возмездия, своя концепция бизнеса. У них — это у Евгения Беседина, Рустама Каримова и у него — Алексея Зверева.