Круг Осени

Ястреб сполз с табурета и, цепляясь за него обеими руками, стоял на коленях сгибаясь пополам: его рвало, измученный желудок не принимал пищи.

— Эй, выведи его отсюда, он мне всю караулку заблюет! — крикнул Вэнс.

— Заткнись.

Гордон соскочил со стола и схватил Ястреба за плечи: не хватало еще, чтобы парень свалился в собственную блевотину. Ястреба сотрясала дрожь. Гордон прислонил его к стене. Из угла рта тянулась нитка кровавой слюны, и лицо Ястреба было совершенно безжизненно, только темные гла-за смотрели все так же холодно и безразлично — невидящие глаза, никогда не меняющие своего выражения.

— Дай флягу, — сказал Гордон назад.

— Слушай… — начал заводиться Вэнс.

— Дай, я же знаю, у тебя есть.

Вэнс решил все-таки не связываться и дал ему флягу с вином. Гор-дон свинтил крышку и поднес флягу ко рту Ястреба.

— Пей, — сказал он.

Тот глотнул. В голове немного прояснилось.

Гордон вылил вино в миску, бросил пустую флягу на пол и, размо-чив в вине кусок хлеба, заставил Ястреба немного поесть.

— Не торопись, — тихо, угрюмо сказал Гордон, — Давно ел в последний раз?

— Давно.

— Ну, и не торопись.

А время уходило. Они запаздывали уже на полчаса, на площади, на-верное, толпа волновалась, а волнение толпы — явление неприятное. Гор-дон угрюмо вглядывался в жалкое лицо Ястреба, думая: дойдет ли он? и как бы на него не кинулась разгоряченная ожиданием толпа. Джура был очень популярен в столице.

Наконец, они вышли на улицу. День был солнечный, ясный, но про-хладный. Гордон шел медленно, приноравливаясь к шагу пленника, и вни-мательно оглядывал толпу. Сколько людей собралось, дети, женщины, — все слетелись как стервятники. Всем хочется посмотреть, как казнят зна-менитого хоанского шпиона. А какие есть милые женщины в толпе…

Впереди, выглядывая между двумя солдатами отцепления, стояла невысокая рыженькая девушка с карими глазами и вздернутым носом, и ее милое оживленное лицо вспоминал Гордон всю дорогу до помоста. Видно было, что она принарядилась для этого случая и что это событие — казнь измученного, жалкого человека, шедшего рядом с Гордоном — для нее, может быть, единственное важное событие за целый год. Ведь не каждый даже год выпадает такое развлечение. Ее рыженькое, покрытое веснушка-ми лицо напоминало Гордону лицо его жены…

А в правительственной ложе, среди алого бархата и позолоты, боже-ственный Идрай разглядывал удрученное лицо Годри, сидевшей рядом с ним. Годри сидела, сложив руки на коленях, и смотрела прямо перед со-бой, и прелестное лицо ее под каштановой челкой было бледно и нахмуре-но. Обижена как ребенок. Почему она так просила за него? Кто знает? Она уважает профессионалов, ей отчего-то кажется, что профессионализм мно-гое искупает. Как она сказала: "ты убиваешь не просто наемника, ты же легенду убиваешь…" Но не мог же он отпустить Ястреба, за которым го-няются разведки и секретные службы многих государств, не мог отпустить даже просто убийцу принца Джуры, главы соседнего государства, это не-мыслимо…

"Это же Ястреб, Иариалиа! Ради чего ты прекратила свое земное существование? Ради того, чтобы этот человек убил Ястреба?!"

"Он просто делает то, что должен"

"Это же Ястреб! Ястреб из Хоана!"

"Ястреб тоже много убивал. Он платит за свои грехи"

"Этот человек не стоил твоей жизни, Иариалиа"

"Перестань. Этого уже не изменить. А Ястреб выпутается"

"Ой, ли"

"Он всегда выпутывается"

И она была права.

Гордон помог Ястребу подняться на помост, повел к плахе, велел встать на колени. Ястреб опустился ободранными коленями на свежие, пахнущие деревом доски помоста, повинуясь движению Гордона, положил голову на плаху, закрыл глаза. В последнюю минуту у него мелькнула мысль: сказать парню, чтобы отошел? Но Ястреб отогнал ее. Он так устал. Его единственным оружием была неожиданность…

Годри кусала губы, а божественный Идрай, опустив голову, думал, что скоро его отношения со Стражем окончательно испортятся. Чем ей так понравился этот чертов шпион?

Толпа кричала. На помост поднимался палач. И вдруг — страшно и неожиданно — на помосте полыхнуло зеленым пламенем, и крик толпы сразу оборвался. На миг все ослепли и оглохли, а когда этот миг прошел, Ястреба на помосте уже не было.

Над площадью повисла тишина, лишь одна женщина истошно виз-жала, не нарушая этой тишины. Палач зашевелился в песке возле лестни-цы, взрывной волной его смело с помоста, он отплевывался кровью и пес-ком, но почти не пострадал; и среди толпы жертв тоже не было. Только одно обезображенное тело лежало рядом с плахой.

Идрай был ошеломлен. Обученного мага он бы почувствовал сразу, потенциального носителя магической силы определить, конечно, сложнее. Но, Боже мой, как он мог устроить такое, если не учился магии, какие же у него запасы энергии?!

— Идрай! — резанул по слуху крик Годри, — Иди же сюда!

Она была уже внизу, на помосте, сидела над единственной жертвой взрыва. И что-то послышалось Идраю в ее голосе, какое-то волнение, словно эта смерть задевала ее лично. И он пошел туда.

— Это Гордон, — тихо, не оборачиваясь, сказала Годри, когда Идрай подошел к ней.