Круг Раскрывается: Холодный Огонь

Завернув оба каркаса, Даджа привязала к ним толстые шнуры, открыла одно из окон и повесила их снаружи. Ночной холод заставит жидкий металл затвердеть. Утром она удалит железный каркас и закончит магию, благодаря которой перчатки навсегда сохранят свою форму.

Удовлетворившись своими трудами за день, Даджа высунулась в открытое окно. Снег толстым слоем покрывал крыши, кучами лежал по обочинам Улицы Блайс и Канала Проспэкт, но его было меньше, чем она видела утром или даже в полдень. Как Даджа выяснила для себя, жившие в заснеженных местах люди находили немало способов справиться с сугробами. Слуги работали почти так же долго и упорно, как и заключённые, над уборкой дворов и аллей, чтобы ничто не препятствовало повседневным делам их богатых господ. Заключённые работали над расчисткой снега огромными бригадами, дрожа в своём тряпье и оковах. Дадже их было не жалко. Они были преступниками, и заслужили свою участь.

Она зачерпнула горсть снега: та почти мгновенно растаяла. Она подняла тепло собственного тела ещё когда открыла ставни. Даджа позволила теплу затечь обратно внутрь себя, пока её кожа не охладилась до нормального уровня. На этот раз, когда она зачерпнула снега, тот не успел растаять до того, как она его съела. Она обожала вкус чистого, скрипучего снега.

Она работала над украшениями, когда услышала топот ног на задней лестнице.

‑ Даджа! ‑ крикнула Ниа. ‑ Я дома!

Даджа отложила свою работу в сторону, взяла свой посох Торговца и присоединилась к своей ученице.

‑ Как всё сегодня прошло? ‑ спросила она, пока они с Ниа поднимались в классную комнату.

Ниа показала ей полотняной мешок. Из него торчали деревянные палки трёх разных оттенков — светлый дуб, каштан и чёрное дерево.

‑ Ещё пуговицы, ‑ сказала она. ‑ К тому времени, как я закончу, никому не придётся больше делать пуговицы в течение десятилетий. Возможно, даже целый век.

‑ Я так же думала о гвоздях, ‑ сказала ей Даджа, открывая дверь классной комнаты. ‑ Однако поразительно, насколько много подобных предметов людям требуется.

Ниа сняла куртку, бросила мешок и села на пол. Чертя вокруг них круг с помощью своего посоха, Даджа осознала, что рада провести какое-то время наедине с этой тихой девочкой. Улыбнувшись, она заняла своё собственное место и заключила их в пузырь из магии.

Утром, позанимавшись с Джори обращению с посохом и хорошенько позавтракав, Даджа вернулась в свою комнату и затащила свои перчатки обратно внутрь. Она осторожно запустила пальцы между живым металлом и железным каркасом, затем вытащила каркас из покрывавшей его блестящей жёлтой оболочки.

Наконец она отложила железо в сторону и надела своё творение на себя. Перчатки были ей слишком велики, конечно, поскольку были сделаны по меркам Бэна. От холода внутри металла у неё заныли руки.

Вместо того, чтобы призвать тепло для согревания рук, она сняла перчатки. Она не хотела пока подвергать их воздействию жара. Сначала она должна была нанести знаки на металл вокруг краг перчаток, руны, выполненные из свинца для стабильности и меди для гибкости. Затем она покроет перчатки изнутри и снаружи жидкостью, также заговорённой на гибкость и стабильность, а также на силу. Только после того, как это будет сделано, перчатки можно будет нагревать без опаски.

Мечтая о огнеупорном костюме, и гадая, как, во имя Торговца, она сумеет создать такое количество живого металла, Даджа поставила перчатки стоймя. Они были похожи на золотые руки, пытающиеся ухватить за следующую перекладину невидимой лестницы. Она подошла к своему сураку и взяла свои материалы. На пути обратно к рабочему столу она замерла. Перчатки оплывали, возвращаясь к своей изначальной консистенции вязкого сиропа.

‑ Павао! ‑ закричала Даджа. ‑ Павао, павао, павао!

Со всеми её усилиями и магией, которую она использовала для придания им формы, они должны были сохранять форму по крайней мере ещё день! Их оплывание, когда они всё ещё были ледяными, означало, что перчатки только лишь из живого металла не получатся. Ей следовало натянуть их на каркас из твёрдого металла. Это означало петли на каждом сочленении и сложные шарниры на запястьях, чтобы позволить движение из стороны в сторону, а также вверх и вниз. С каркасом из твёрдого металла её законченное творение будет гораздо тяжелее, чем она планировала. Если перчатки не могли существовать сами по себе, то полный костюм из живого металла будет кошмаром. Тяжеленным кошмаром.

Она отложила свои металлы с маслами и пнула стул от досады. Её обутые в сапог пальцы пронзила раскалённая вспышка боли. Она запрыгала на одной ноге, тихо ругаясь на языке Торговцев, имперском, хатарском и языке Паюнна, пока не осознала, что ведёт себя глупо. Она тяжело опустилась на стул, баюкая свою пострадавшую ногу.