Круг Раскрывается: Разбитое Стекло

‑ Там прошлой ночью умер человек, ‑ объяснил тариоссец.

Он был пухлым и седоволосым, светлокожим по тариосским меркам, с маленькими, густо-карими глазами и мясистым носом. Он был одет в бледно-синюю куртку. Его короткая, тёмно-зелёная сто́ла лавочника лежала перекинутой через его плечи, свисая до каймы его куртки.

‑ После того, как прасмуни забирают останки и оттирают место гибели, жрецы должны очистить его от пятна… ну… смерти. Никто здесь не может вести дела, пока они не закончат.

‑ Всё умирает, ‑ указала Трис, глядя, как воздух между тремя жрецами подёрнулся магической белизной. ‑ Вы что, за мёртвыми животными и насекомыми тоже проводите очищение?

Лавочник пожал плечами.

‑ Вы — шэйнос. Вы не привыкли к нашим обычаям. Смерть людей, высшей формы жизни, оставляет след на всём, чего касается. Она должна быть отчищена, иначе все, кто окажется поблизости, будут запятнаны.

Жрецы повернулись спиной к очищенному пространству. Они синхронно хлопнули в ладоши три раза и пошли прочь. Всё было проделано аккуратно и точно, с ловкостью, говорившей о долгой практике.

‑ Ну, слава небесам, что прасмуни были здесь с первыми лучами, ‑ заметил лавочник. ‑ Иногда они не приходят до вечера. Место не может пройти очищение, пока не будут удалены останки, и мы не можем открыть наши двери, пока не будет проведено очищение. Нам повезло, что прасмуни в этом округе надёжны, насколько вообще могут быть надёжными прасмуни.

Трис отёрла лоб рукавом, чтобы скрыть своё хмурое выражение лица. Из всех своеобразных чужеземных обычаев, которые она встретила с тех пор, как отправилась вместе с Нико на север, её неприязнь разрывалась между двумя: созданием класса прасмун и потребностью в ритуальном очищении всего, чего касалась смерть. Трис считала, что с прасмуни обращались жестоко, и что загрязнение смертью было глупостью. Даже размышление об этом едва не выводило её из себя.

‑ Доброго дня, ‑ сказал ей мужчина.

Он начал открывать ставни на своей лавке. Трис, вспомнив о цели своего визита, сказала:

‑ Вообще-то, ко́рис… ‑ она не знала, как его зовут.

‑ А́нтону Тинас, ‑ уведомил её лавочник, поклонившись.

‑ Корис Тинас, ‑ сказала Трис, вежливо поклонившись в ответ. ‑ Я здесь для того, чтобы увидеться с человеком, который на вас работает, Кислуном Уордэром.

‑ Кис сейчас не на месте, ‑ ответил А́нтону. ‑ Я не… молот Хаккой, ‑ прошептал он, взывая к богу Живого Круга, покровителю кузнецов и стеклодувов, ‑ это что такое? ‑ он указал на грудь Трис.

Трис опустила взгляд. Маленькое, прозрачное стеклянное рыльце с тончайшими усами высунулось из шали — на неё смотрела Чайм. Девушка улыбнулась и нежно пощекотала пальцем драконице подбородок.

‑ Это — причина, по которой мне нужно поговорить с Корис Уордэром, ‑ объяснила она.

‑ Чтоб мой огонь никогда не затух, ‑ пробормотал пожилой мужчина. ‑ Входите, ко́риа…

‑ Чэндлер, ‑ ответила Трис, входа следом за А́нтону в лавку.

Не смотря на её повседневный кокон из ветерков, она с облегчением покинула солнцепёк.

‑ Трисана Чэндлер.

‑ Пожалуйста присаживайтесь, Кориа Чэндлер, ‑ предложил А́нтону, указывая на стул.

Эта лавка предназначалась для покупателей, в отличие от мастерской в задней её части. Полы и стойки были покрыты плиткой бледных кремового и бежевого цвета, чтобы лучше оттенять изделия из стекла. На полках по всей комнате стояли блюда, чаши, вазы, фигурки, бутылки всех вообразимых размеров, даже подвески и украшения для ушей и волос.

Трис села и помогла Чайм выбраться из перевязи.

‑ Только не начинай летать повсюду и бить вещи, ‑ предупредила она. ‑ Я не могу позволить за них платить.

‑ Можно? ‑ спросил А́нтону, вытянув руки. ‑ Вы ведь не кориа, так? Вы — даску, ‑ он верно определил её как женщину-мага.

‑ Просто Трис, ‑ ответила она, протягивая ему Чайм.

Стеклодув нежно обнял не имевшую ничего против драконицу своими угловатыми ладонями с мясистыми пальцами и сел на табурет, усадив Чайм себе на колени. Чайм посмотрела ему в лицо снизу вверх и клюнула один из его пальцев.

‑ Вам следует быть осторожнее, ‑ предупредила Трис. ‑ Она пытается есть всё, что видит.

‑ На вкус я буду старым и не первой свежести, ‑ сказал А́нтону Чайм.

Он восторженно осмотрел существо, замечая все черты её глаз, морды, стоп и рта.

‑ Говорите, Кис что-то знает об этом существе?

‑ Он её создал, ‑ ответила Трис, наблюдая за лицом стеклодува.

А́нтону не был магом; она уже посмотрела внутрь него, чтобы убедиться в этом.

‑ Кис? ‑ потрясённо повторил за ней мужчина. ‑ Кислун создал это восхитительное существо?

Чайм издала низкий, мелодичный, ровный тон.

‑ Она так мурчит, я думаю, ‑ объяснила Трис. ‑ Осторожнее. Вы же не хотите, чтобы она становилась тщеславной.

‑ Такая красотка имеет полное право быть тщеславной, ‑ ответил А́нтону.

Чайм глодала одну из пуговиц его рубашки.