Круг Раскрывается: Разбитое Стекло

Но теперь, когда она это упомянула, посещение бани казалось чудесной идеей. Убравшись в мастерской и отнеся законченные изделия А́нтону, Кис направился в одну из капикских бань, где он бывал регулярно. Горячая парилка была невыносимой после влажной жары на улице. Кис задержался ровно на столько, сколько у него заняло соскрести грязь и ополоснуться — и потопал вниз, в бассейны с холодной водой. Там он размок и задремал, наконец-то почувствовав себя комфортно.

Покинув Кислуна, Трис провела остаток дня в праздном шатании, исследуя Капик при дневном свете. На ручьях не было фонариков, на большинстве углов не было артистов. Ворота в здания с внутренними дворами были закрыты. Были открыты некоторые лавки, как и некоторые закусочные поменьше. Трис легко отужинала в одной из них, сидя на берегу ручья. Прислуга не спешила её прогонять, так что она занялась чтением книги по магии стекла, пока ждала.

Время от времени она принюхивалась к воздуху. Её гроза быстро приближалась, постепенно окрашивая небо в зеленовато-серый цвет по мере своего наступления. Маленькие волоски на руках и загривке Трис зашевелились. Её большие косы с молниями задрожали, удерживаемые заколками. «С последнего дождя прошло слишком много времени», ‑ жаловалась ей земля города. Даже камни знали, что грядёт ливень. Они были ему рады; вода в ручьях Капика дрожала по мере приближения грозы.

Наконец Трис покинула свой столик и вошла в лабиринт квартала, спрашивая у лавочников дорогу к Горшечной Аллее. Та оказалась одной из изогнутых задних улиц недалеко от отбрасываемой стеной Капика тенью, в месте, где обитали местные жители, и где велись тёмные дела. Когда она спрашивала яскедаси о дороге к квартирам Фэрузы, они странно смотрели на неё и Медвежонка, а потом нехотя указывали дорогу. Трис, как они ясно давали понять, была совсем не из того сорта личностей, какие они привыкли видеть. По крайней мере на Чайм не глазели. Она пряталась в своей перевязи у Трис за спиной.

Квартиры Фэрузы были трёхэтажным зданием из оштукатуренного щебня. Выходившие на улицу окна были маленькими и с решётками; деревянные ворота во внутренний двор были открыты. Трис помедлила перед дверью в проходе во двор, гадая, следует ли ей постучать и спросить Киса, но потом она услышала голоса. Идти на них казалось более привлекательной идеей, чем стучаться в незнакомую и весьма грязную дверь. Она вышла на открытое пространство.

В сердце двора находился колодец, которым пользовались так долго, что обрамлявшие его широкие камни, на которые можно было сесть, за прошедшие поколения стёрлись посередине. Там сидели три яскедаси, наблюдавшие за тем, как темноволосая девочка играет с парой кукол. Трис узнала двух из них — Яли, подругу Киса, и акробатку Зантию. Третью, пышную брюнетку с роскошными губами и зелёными-с-коричневым глазами, Трис прежде не видела.

Девочка первой увидела Трис. Она ахнула, вытянула руки и закричала «Собачка!».

Медвежонок посмотрел на Трис.

‑ Иди, ‑ сказала она, ‑ и поосторожнее.

Одним из самых трудных уроков, данных медвежонку Медвежонку, заключался в объяснении ему того, что «поосторожнее» значит «подойди, а потом стой смирно». Он подбежал к девочке, виляя хвостом и дыша, радостно вывалив язык. Не сомневаясь ни секунды, девочка встала и обняла пса руками за шею.

Пышная брюнетка посмотрела на Трис и скривилась:

‑ Кто впустил Кориа Респектабельность? ‑ спросила она, вставая. ‑ Что, нигде уже не укрыться от этого племени?

‑ Оставь её в покое, Поппи, ‑ со вздохом сказала Яли. ‑ Они с Кисом друзья.

‑ Ну, его здесь нет, ‑ сказала Поппи. ‑ Он ушёл куда-то, учиться магии.

‑ Вообще-то нет, ‑ спокойно сказала Трис. ‑ Она закончил пару часов назад. Я надеялась, что к этому времени он уже будет дома.

‑ Можешь подождать, если хочешь, ‑ сказала Яли. ‑ Он обычно возвращается домой до того, как мы выходим на работу.

Трис поглядела на небо. Высоко в небе плыли рваные облака, передний край её грозы.

‑ А вы будете работать? Скоро будет дождь, ‑ сказала она им.

Поппи нахмурилась:

‑ Ты-то откуда знаешь?

Трис пожала плечами:

‑ Работа такая.

Поппи и Занта переглянулись.

‑ Значит поработаем столько, сколько успеем, ‑ сказала Занта.

Они с Поппи бегом бросились на второй этаж.

Трис посмотрела на Яли:

‑ Я не понимаю, ‑ помедлила она. ‑ К чему спешка?

‑ Мы — уличные яскедаси, а не домовые, ‑ ответила Яли, наблюдая как маленькая девочка гладит пса. ‑ В дождливые ночи мы теряем деньги. Даже если льёт недолго, гости боятся, что дождь начнётся опять, поэтому находит себе другие занятия.

‑ Простите, ‑ попросила прощения Трис. ‑ Но город очень нуждается в воде. Уровень колодцев везде упал, и сады засыхают.

Она кивнула в сторону маленького огорода: травы и овощи Фэрузы выглядели вялыми.

Яли непонимающе заморгала:

‑ А ты-то почему просишь прощения?

Трис открыла было рот, чтобы ответить — и передумала. Признаваться в том, что из-за неё яскедаси потеряют доходы с одной ночи, показалось ей плохой мыслью.

‑ Не важно. Можно мне присесть? ‑ спросила она у Яли.

Та кивнула: