- Ухаживание может исходить и не от Гадюк, - пробормотала она. - Что касается твоей истории о гигантских розах… хотя я предупреждала вас всех, что наркотики лишь оставят вас на дне, мне ясно, что по крайней мере лично ты не послушалась. Твой рассказ — просто оправдание наркотическому опьянению, и я отказываюсь его принимать.
- Мне плевать, примешь ты его или нет,
Леди подняла палец. Немой вышел из галереи и перекинул шнур Орлане через голову, умело его закручивая. Орлана, отчаянно сопротивляясь, попыталась просунуть под шнур пальцы, но не сумела.
Когда немой отошёл от трупа, леди поманила пальцем в сторону другой галереи на краю сада. Её армсмастер Убаид вышел из тёмной комнаты, где он ждал, прислушиваясь. Подойдя достаточно близко, он встал на колени на камнях двора и склонил перед ней голову.
В то время как немой был большим и округлым от жира, Убаид тонкий и жилистый как ремень из сыромятной кожи. Он носил свои чёрные с серебром волосы зачёсанными назад и заплетёнными в косу. Его кожа была коричневой и со следами многих часов, проведённых на солнце. Длинные усы обрамляли его тонкогубый рот сверху и с боков; его щёки были гладко выбриты. Его нижние веки слегка провисали, придавая его карим глазам бесстрастное выражение. Он был одет как свободный горожанин — свободная рубаха, безрукавка, мешковатые штаны, сапоги, кушак — и имел меч на левом боку, а на правом — длинный кинжал. Он был одним из охранников её первого мужа, но выбрал служение ей.
- Найди Икрума Фазхала и скажи ему, чтобы немедленно явился ко мне, - приказала леди. - Потом поспрашивай об этом
Когда немой взвалил мёртвую девушку на плечо и унёс, Убаид поглядел на оставленный им беспорядок.
- Если будете их и дальше так убивать, леди, то банда кончится.
Её глаза расширились от гнева.
- Я слишком много тебе позволяю, Убаид. Они прекратят оскорблять меня, и тогда мне больше не придётся их наказывать. Эти беспризорники просто должны уяснить, что я не приемлю поражений.
Когда Икрум прибыл, его отвели в гостиную леди, а не в сад. Слуги ещё не закончили заново укладывать плитку на месте смерти Орланы. Леди услышала его шаги, но не подняла взгляда от своей книги в течение некоторого времени после того, как он упал перед ней на колени и склонил лицо к полу.
Наконец она закрыла книгу, заложив нужную страницу пальцем.
- Икрум, ты должен сообщить своим людям, что я не потерплю неуважения. Посмотри на меня.
Он поднял лицо. Оба его глаза расплылись синяками, один из них был разбит настолько сильно, что опухоль не давала ему открыться. Его нос был сломан; губы — разбиты. Его голову стягивала грубая окровавленная повязка.
Книга соскользнула у леди с колен. Она стремительно сменила позу, поставив ноги на пол, наклонилась и взяла его подбородок в свои пальцы. Он позволил повертеть своё лицо туда-сюда, пока она осматривала его раны.
- Как это произошло? - поинтересовалась она, сверкая глазами. - Кто сделал это с тобой?
Он попытался облизнуть губы и вздрогнул от боли.
- Нет, подожди, - приказала она.
Слуге, откликнувшемуся на звон её колокольчика, она сказала:
- Мою лекарку, кофе, еды и табуретку, немедленно, - слуга побежал выполнять. - Ничего не говори, пока о тебе не позаботятся, - приказала Икруму леди.
Лекарь явился в течение нескольких минут. Будучи магом, она вскоре сумела снять опухли, покрывавшие лицо и руки Икрума, срастить сломанный нос и треснувшие рёбра, и притупить боль от, как она сказала леди, «весьма основательного избиения».
Когда лекарка закончила, леди отпустила её. Икрум осторожно пил свой горячий, горький кофе. Когда он опустошил чашку, леди своими руками налила ему ещё одну.
- Кто? - спросила она.
- Владыки Ворот, - Икрум начал сползать с табуретки, на которой сидел, но леди покачала головой. - Я… вы помните, сестра их